| К оглавлению... |
В течение 100 лет в биологии господствовала клеточная теория реакционера в науке и политике немецкого учёного Р. Вирхова.
Вирхов был убеждённым противником дарвинизма, т. е. теории развития живой природы. Он считал, что клетка есть создание творца небесного, а потому совершенно отрицал возможность её развития. Клетка, по его мнению, происходит только от клетки, жизнь начинается только с клетки, и до клетки не было и нет ничего живого.
Во всех учебниках и руководствах по биологии и патологии говорилось, что клетка - это "основа жизни", "единица жизни", а организм - это сумма клеток. Вирхов, считая клетки ответственными за все состояния организма, утверждал, что все болезни происходят от болезни клеток. На этом основании он создал "клеточную патологию", которой придерживались до последних дней очень многие биологи и медики, являющиеся последователями идеалиста Р. Вирхова.
Эти последователи Вирхова вместо того, чтобы изучать организм как нечто целое, единое, как сложную систему, где все мельчайшие частицы находятся в постоянном взаимодействии, взаимообусловленности и во взаимозависимости друг от друга и от окружающей их внешней среды, изучали клетку, её строение и её деятельность как нечто самодовлеющее, как отдельные кирпичи, из которых построен организм.
Дарвин, который своим учением о развитии в природе нанёс сокрушительный удар по религиозным предрассудкам и мракобесию, показал, что мир и всё живое, вся природа не были созданы богом, а произошли путём развития. Но, к сожалению, изучение развития жизненных процессов в природе он начал только с клетки, а то, как образовалась клетка, какие процессы характерны для доклеточного периода развития живой материи, - этого он не изучал.
В эволюционном учении Дарвина, таким образом, оказался большой пробел, который до последнего времени оставался не заполненным биологами, Р. Вирхов же своим учением, отрицающим возможность развития клетки, ещё больше затормозил изучение происхождения клеток и жизненных процессов в доклеточном периоде развития жизни. Последователи Вирхова, которые имеются у нас и по сие время, считают эту важную область биологии ненаучной фантазией, не подлежащей изучению.
Эти учёные приводят и пропагандируют в своих трудах и даже учебниках положения идеалиста Вирхова и ведут жестокую борьбу против тех учёных, которые отрицают учение Вирхова и борются с ним. Учение Вирхова легло в основу вейсманизма-морганизма, утверждающего неизменность наследственного вещества - "гена" - и отрицающего всякое влияние среды на "ген". Генетики вейсманисты, менделисты и морганисты проповедуют лженаучные вещания буржуазных учений и создают почву, на которой выросла в гитлеровской Германии расовая теория фашизма о неравноценности наций. Реакционная вейсманистская теория явилась для фашистов "научным оправданием" массового истребления людей, не принадлежащих к расе арийцев, а фактически являющихся борцами против насилия и гнёта, против капитализма.
В своей борьбе против новаторов в науке, против последователей учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина эти учёные не стесняются никакими мерами борьбы: они прибегают к подтасовкам фактов и передержкам, которыми пользовался реакционный учёный Страхов в своей борьбе против дарвинизма. Чтобы дискредитировать новую проблему о происхождении клеток из живого вещества, подобные учёные отождествляют эту проблему с ненаучной фантазией Парацельса (в XVI веке) о происхождении высокоорганизованных существ (таких, как мыши и рыбы) из гнилой воды. Они уверяют, что "происхождение клеток из живого вещества есть повторение опытов Парацельса", а поэтому это такая же ненаучная фантазия, которую изучать нельзя.
Положение Вирхова "клетка происходит только от клетки" реакционно и вредно потому, что оно отрицает общую закономерность развития - поступательное движение от простого к сложному, от низшего к высшему, чему учит диалектический материализм, чему учит товарищ Сталин. Диалектический материализм учит, что возникновение жизни на земле есть результат процесса развития материи.
"Но именно диалектика,- говорит Энгельс,- является для современного естествознания наиболее важной формой мышления..." 1.
Развивая дальше положения Энгельса, товарищ Сталин указывает, что "диалектика рассматривает природу не как состояние покоя и неподвижности, застоя и неизменяемости, а как состояние непрерывного движения и изменения, непрерывного обновления к развития, где всегда что-то возникает и развивается, что-то разрушается и отживает свой век.
Поэтому диалектический метод требует, чтобы явления рассматривались не только с точки зрения их взаимной связи и обусловленности, но и с точки зрения их движения, их изменения, их развития, с точки зрения их возникновения и отмирания" 2.
Диалектический материализм, как единственно научный метод мышления, для всякого научного работника должен быть так же необходим, как необходим воздух для дыхания, и при этом мало только его признавать,- его необходимо применять в самой практике экспериментальной работы.
"Диалектический материализм, - учит товарищ Сталин, - есть мировоззрение марксистско-ленинской партии" 3.
На моих глазах на протяжении немногим более полувека под руководством Ленина и Сталина совершилось великое историческое дело - победа марксизма-ленинизма в нашей стране, идеализм был изгнан из общественных и экономических наук, затем из многих областей естествознания. Борьба была нелёгкой, так как отживающие реакционные идеи не исчезают сами, а упорно борются за своё существование. А пока есть капиталистическое окружение, борьба с буржуазными пережитками в сознании людей, укрепление советской социалистической идеологии является важнейшей задачей работников науки. Вот почему мы должны ещё и ещё раз посмотреть, не гнездится ли идеализм где-нибудь в забытом уголке науки.
Одним из таких разделов биологии явилась цитология, или учение о клетках организма.
Клетка, несмотря на значительное развитие морфологических и физиологических наук, и по сие время оставалась недостаточно изученной и казалась во многом таинственной. Учёные не руководствовались в изучении клетки методом диалектического материализма, не изучали клетку в её движении и изменении, в её развитии и происхождении. И вот в этой-то науке о клетке - цитологии - до последнего времени ютятся отживающие, идеалистические представления, задерживающие продвижение науки вперёд. Ранние попытки изучения развития клетки и её происхождения подвергались осмеянию со стороны реакционной части учёных и были задавлены метафизической и механистической клеточной теорией Вирхова.
Товарищ Сталин учит нас не останавливаться перед тем, чтобы ломать устаревшие традиции, когда они мешают дальнейшему продвижению науки вперёд. Борьба старого, отживающего против нового, нарождающегося подтверждает мудрые слова товарища Сталина о том, что старое никогда не уступает дорогу новому без борьбы.
Учение диалектического материализма о взаимозависимости и взаимообусловленности, о непрерывном движении и изменении в природе, где всегда что-то возникает и развивается, что-то отживает и разрушается, вооружило идейно Мичурина и Лысенко и дало им возможность выйти победителями из борьбы с метафизиками и идеалистами, с последователями Вейсмана, Менделя и Моргана. Это же учение вооружило меня и моих сотрудников - антивирховцев - и даёт нам силы и энергию для борьбы с реакционным вирховианством и для разработки вопросов развития клеток из живого вещества, из мельчайших его частиц, не оформленных в клетки.
В своём замечательном труде "Марксизм и вопросы языкознания" товарищ Сталин указывает, что наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики, без замены устаревших формул и выводов новыми, отвечающими потребностям развития науки.
Товарищ Сталин открыл для советской науки широкие просторы её дальнейшего развития и решения новых задач, стоящих перед нашей страной.
В стране социализма, где передовая советская наука окружена заботой и вниманием партии и правительства, великого вождя и корифея науки товарища Сталина, эта борьба нового, нарождающегося, революционного в науке против всего старого, отживающего неизбежно приводит к победе нового, передового, революционного.
Историческая сессия ВАСХНИЛ 1948 года своей победой материалистов-диалектиков над идеалистами показала, что монополия вейсманистов, менделистов и морганистов была действительно явлением временным, что формальная генетика окончательно дискредитирована и ей нет возврата. Революция, происшедшая в биологии, привела к торжеству мичуринской биологии, развивающейся на основе учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина.
В нашей стране победившего социализма не должно быть места и реакционному учению Вирхова.
Возникает естественный вопрос, почему вирховианцы так цепляются за концепции Вирхова и так борются против новых идей и экспериментальных данных, построенных на основании применения марксистского диалектического метода.
На этот вопрос можно получить ответ из двух очень откровенных признаний теперь уже покойных профессоров - Н. К. Кольцова и А. В. Румянцева.
Когда я первую свою работу о происхождении клеток из живого вещества принесла для опубликования в "Биологическом журнале", редактировавшемся профессором Н. К. Кольцовым, то он сказал мне, что против фактического материала работы он не протестует и ему он даже нравится, но с выводами из него он никак не может согласиться, так как если он согласится с ними, то ему придётся все свои многолетние труды с совершенно противоположными выводами сложить в мешок и сжечь в печке, т. е. произвести над собой научное самоубийство. А на это у него нет сил, и этого он никогда не сделает.
Профессор А. В. Румянцев в своей рецензии на мою книгу, подготовленную к печати, писал следующее: "Если бы биологам удалось найти хотя бы некоторые указания на существование подобных доклеточных стадий, было бы достаточно, чтобы произвести полную революцию во всей биологии... Поскольку же вся биология утверждает, что все организмы при своём развитии происходят из одной делящейся клетки, поскольку все современные экспериментальные данные говорят за то, что новая клетка может произойти только путём деления материнской клетки, постольку постановка вопроса о доклеточных стадиях клетки и индивидуальном развитии кажется современным биологам совершенно непонятной и, если угодно, дерзкой".
"Вот почему, - писал Румянцев, - приступая к чтению присланной мне рукописи, которой профессор Лепешинская грозилась не раз, как в личных разговорах, так и в своих выступлениях, я испытывал некоторое волнение: а что если Лепешинская действительно нашла путь для решения этой проблемы? - говорил я себе. Что если мировая наука действительно заблуждается? - Я хотел даже отказаться от всякой рецензии, но поскольку я не вернул издательству эту рукопись тут же по её получении, я принуждён был дать своё заключение". Дальше идет его голословная, страховская критика моей книги. Н. К. Кольцов не нашёл в себе сил для признания своих ошибок, а Румянцев испугался за ошибки в мировой науке. Оба они побоялись расстаться со старыми, буржуазными представлениями, господствовавшими в науке.
В речи на первом Всесоюзном совещании стахановцев товарищ Сталин указывал, что сила стахановского движения в смелой ломке консерватизма в технике, в ломке старых традиций и норм и утверждении новых, передовых технических норм.
"Данные науки всегда проверялись практикой, опытом,- говорит товарищ Сталин. - Наука, порвавшая связи с практикой, с опытом, - какая же это наука? Если бы наука была такой, какой ее изображают некоторые наши консервативные товарищи, то она давно погибла бы для человечества. Наука потому и называется наукой, что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее, старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики" 4.
Под руководством большевистской партии и вождя народов товарища Сталина в нашей стране выросли тысячи учёных - материалистов-диалектиков, которые в силе сломить сопротивление всего того, что задерживает развитие науки вперёд. Большевистская партийность в науке требует от советских учёных борьбы против всех видов идеализма, поповщины и мракобесия.
Чтобы разгромить вреднейшее, реакционнейшее, идеалистическое учение Вирхова, задерживающее продвижение науки вперёд, нужны прежде всего факты, фанты и факты, нужны опыты, доказывающие несостоятельность и реакционность этого учения. Это нужно для того, чтобы ускорить темпы выполнения указания товарища Сталина превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны. Нужны факты и обобщения, показывающие, какие перспективы раскрываются перед наукой после раскрытия закономерностей развития клетки и всех процессов развития жизни в доклеточном периоде.
Обрисовав борьбу двух направлений в науке о клетке, идеалистического и диалектико-материалистического, перейдём к фактам и обобщениям, полученным нами в результате изучения проблемы развития жизненных процессов в доклеточном периоде и развития клеток из живого вещества.
* * *
Нередко возникновение новых идей и даже открытий имеет исходной точкой установление того или иного факта в процессе исследования совсем других вопросов. Так случилось и со мной. Мои новые исследования начались в 1933 году с частного, на первый взгляд, наблюдения, к изучению которого я подошла с точки зрения диалектического метода мышления.
Я изучала оболочки животных клеток. Желая изучить возрастные изменения оболочек, я решила проследить этот процесс на различных стадиях развития лягушки и начала с головастика. Для этого я взяла кровь головастика и стала изучать её. И что же я увидела? '
В излившейся из головастика жидкости я увидела желточные шары самой разнообразной формы. Один шар состоял только из желточных зёрен, без всяких признаков ядра, другой - с ядром, но без хроматина и с уменьшенным количеством желточных зёрен. Третий шар был ещё меньшего размера и с ещё меньшим количеством зернистости в шаре, но ядро было уже вполне оформленным, с хроматином. И, наконец, четвёртый шар был с ядром в стадии кариокинетического деления и только со следами желточной зернистости в протоплазме (табл. I).
Передо мной была картина развития какой-то клетки из желточного шара.
Развитие клетки? Это совсем ново! Вирхов, а вслед за ним и большинство современных биологов считают, что всякая клетка происходит только от клетки. Но Энгельс говорит совершенно другое: "Бесклеточные начинают своё развитие с простого белкового комочка, вытягивающего и втягивающего в той или иной форме псевдоподии,- с монеры" 5.
Гипотеза, высказанная нами, идёт вразрез с установками Вирхова и большинства биологов.
Таким образом, вопрос о происхождении клеток из живого вещества, почти через сто лет после удушения попыток подойти к этому вопросу, стал вновь изучаться на новых теоретических основах в нашей лаборатории в 1933 году, и первая работа по этому вопросу, напечатанная в 1934 году, естественно, была встречена в штыки со стороны последователей Вирхова.
Наши наблюдения над кровью головастика натолкнули наг на построение новой гипотезы о происхождении клеток не только из клеток, но и из соответствующих веществ, не имеющих структуры клетки. Необходимо было эту, выдвинутую нами гипотезу проверить и изучить закономерности вскрытого нами явления. Исходя из этих соображений, мы перешли к изучению развития желточных шаров в яйцах кур, канареек, рыб и живого вещества просто построенных многоклеточных (гидр) и простейших животных (евглен).
Наблюдения над развитием желточных шаров в курином яйце начались с изучения желточных шаров в подэмбриональной полости на различных стадиях развития куриного яйца. На стадии двух-трёхчасовой инкубации можно наблюдать в подэмбриональной полости желточные шары, плавающие в жидкости. В желточной же массе, вблизи от места расположения шара, имеются пустоты такой же формы и величины, как и лежащие поблизости, в подэмбриональной полости, желточные шары (табл. II, рис. 2) .
При взгляде на эту картину напрашивается мысль о наличия здесь выпадения шаров из желточной .массы. Подобное же явление выпадения шаров можно видеть и в области зародышевого вала (табл. II, рис. 2) . По местоположению пустот в желтке легко видеть, что желточные шары выпали из желточной массы, а не из зародышевого диска. Уже одно это уничтожает основное возражение наших оппонентов, которые заявляли, что это не желточные шары, а отмирающие клетки, вывалившиеся из зародышевого диска.
Если такие клеточные шары, выделившиеся из желтка в подэмбриональную полость, мы будем изучать на серии срезов, то ни в одном из таких шаров не удастся найти никаких следов ядра. Если же мы возьмём такой же шар на более поздней стадии инкубации или даже на более далёком участке от желточной массы, то можно видеть шары, которые ничем по своему строению не отличаются от первых шаров, за исключением лишь того, что у них в центре имеется место, свободное от желточных зёрен, и это место заполнено мелкой протоплазматической зернистостью. Такой центр зернистости мы условно назвали "протоплазматическим ядром" (табл. II, рис. 1) .
На этой же стадии или на несколько более поздней стадии развитая яйца можно найти новые особенности в таких выпавших шарах, а именно: в центре шара уже нет протоплазматического ядра, а имеется гомогенный пузырёк, который при гистологической обработке окрашивается обычно протоплазматической краской, и от него лучами расходятся нити, окрашивающиеся той же краской, как и центральный пузырёк. При изучении с очень большими увеличениями можно убедиться, что нити состоят из мелких протоплазматических зёрнышек, иногда слившихся между собою (табл. II, рис. 4 и 4а) . Далее мы находим шары с явно выраженным ядром, вполне оформленным (табл. II, рис. 5) . И, наконец, обнаруживаются шары в стадии кариокинетического деления (табл. II, рис. 6 и 6а) .
Самое существенное возражение, сделанное мне рядом цитологов, что описанные картины представляют собой процесс дегенерации клеток, выпавших из диска, опровергается самой микроскопической картиной.
Кроме того было бы совершенно невероятно предположить, чтобы в процессе начального развития эмбриона, когда идёт быстрое нарастание клеток, имел бы место одновременно такой интенсивный процесс отмирания клеток. Здесь можно скорее искать усиленное нарастание количества клеток, а не разрушение их.
Самым же существенным возражением этим критикам являются результаты работы одного из подписавшихся под этой критикой, профессора Ш.Д. Галустяна, который создал кинофильм - развитие яйца вьюна - и там прекрасно подтвердил мои наблюдения над образованием клеток из желточных шаров. У него желточные шары прежде всего, как он сам утверждает, живые; они направляются к зародышевому диску, а не от него, так что выпадения клеток из зародышевого диска ожидать очень трудно. Затем в фильме ясно видно, как желточные шары двигаются самопроизвольно, как они делятся, что подтверждают и мои данные о кариокинетическом делении желточных шаров. Таким образом, можно сказать про этих критиков, что они сами себя опровергли.
Но мы для проверки своих наблюдений не ограничились гистологическими срезами куриного яйца и проверили наши наблюдения на искусственно оплодотворённых яйцах севрюги и в культуре желточных шаров, изолированных из куриного яйца.
Ставя культуру из желточных шаров, мы прежде всего удаляли копьём зародышевый диск и ставили культуру только из желточных шаров зародышевого вала. Наблюдения производились после постановки культуры через два, четыре, шесть часов, затем на другие сутки, т. е. через двадцать четыре, двадцать семь и тридцать часов после посева. Тотчас после посева на фото поле зрения было покрыто целиком желточными шарами. Они все имели вид гомогенных блестящих шаров (табл. I, рис. 1) .
Уже через два часа картина меняется: гомогенные шары становятся зернистыми и матовыми, зернистость в них находится в броуновском движении. При дальнейшем наблюдении наше внимание сосредоточивалось на шарах с мелкой зернистостью в протоплазме, находящейся в броуновском движении (табл. I, рис. 2) .
Прежде всего в этих шарах удавалось наблюдать амебоидное движение протоплазмы (табл. III, рис. 1-10) .
Одновременно с амебоидными движениями в шаре происходит направленное движение зернистости; она собирается в центре шара и располагается лучами, затем в центре лучей образуется блестящий пузырёк (табл. III, рис. 11, 12, 13, 14 и 15) , который растёт и наполняется зернистостью из протоплазмы (табл. III, рис. 16, 17, 18, 19 и 20) ; образуется зернистое ядро, в котором затем зернистость собирается с одной стороны и на глазах наблюдателя выбрасывается в протоплазму (табл. III, рис. 21, 22, 23) . А в бесхроматиновом ядре образуется ядрышко, зернистая протоплазма окружает всё ядро, и перед нами клетка с базофильной протоплазмой, с бесхроматиновым ядром и с ядрышком, т. е. настоящая молодая клетка (табл. III, рис. 23, 24) . Затем в такой клетке появляется ядро с хроматином, и она делится кариокинетически (табл. III, рис. 25) . Далее образуется целый слой клеток (табл. III, рис. 26) .
(табл. III, рис. 26).
Картины, наблюдавшиеся нами прижизненно в культуре и затем на гистологических препаратах, приготовленных из этих культур, совершенно аналогичны (табл. IV, рис. A и B) . И это сходство картин является очень ценным фактом, прекрасной проверкой верности наблюдений, полученных с помощью различных методов микроскопической техники.
Таким образом, уже эти наши наблюдения дают нам право считать, что наша гипотеза о происхождении клеток из живого вещества, в данном случае из желточных шаров, верна и вместо гипотезы можно уже говорить о закономерностях развития живого вещества до клетки.
Ввиду важности, серьёзности и новизны выдвинутой нами проблемы необходимо было проследить этот процесс происхождения клеток из желточных шаров не отдельными этапами, а прижизненно на одном и том же шаре и зафиксировать этот процесс на фотографиях.
Для этой цели культура, приготовленная из яйца двухчасовой инкубации, ставится в электрический термостат с постоянной температурой в 38° и при помощи микрофотографического аппарата периодически делаются снимки с одного и того же шара при увеличении в 600 раз. Культура этих шаров ставится, как обычно, в куриной плазме с прибавлением эмбрионального экстракта, разведённого в растворе Рингера. Шары берутся из подэмбриональной полости и её дна, т. е. желточной массы.
Из опасения вредного влияния света на культуру пришлось отказаться от киносъёмки с частым освещением и фотографирование делать только через 1 час 35 минут. Этот метод позволил нам доказать, что взятая под наблюдение клетка образовалась не из другой клетки, а, вне всякого сомнения, из желточного шара (табл. IV, рис. 1 и 2) . Оба снимка сделаны не только с одного и того же поля зрения, но и при одном и том же фокусном расстоянии. Доказательством тому служит то, что мельчайшие зёрнышки между двумя шарами, а также и другие подробности в поле зрения сохранились и на первом и на втором снимке, а между тем такие маленькие зёрнышки при малейшем повороте микрометрического винта должны бы были исчезнуть. Таким образом, разница в картинах на первом и втором снимке зависит не от изменения фокусного расстояния, как это утверждали наши критики, а как результат развития желточного шара до образования клетки.
Изучая эти два снимка, можно установить, что на (снимке №1) в правом углу имеются три желточных шара - "а", "б" и "с",- не вызывающие никакого сомнения, что это не что иное, как желточные шары, без всяких признаков ядра. Несколько влево от центра лежит клетка - шар с зернистой протоплазмой, с почти гомогенным ядром и ядрышком.
На (фото №2) , т. е. через 1 час 35 минут, мы видим уже сильно изменившуюся картину: шар "а" развился до стадии образования "лининового остова" и стал большего размера, чем тот же шар на фото № 1. Шар "с", повидимому, судя по его более крупной зернистости, начал раньше других шаров своё развитие и успел развиться уже до стадии "клетки с ядром и ядрышком", совершенно аналогично той клетке, которую мы наблюдали на первом снимке (табл. IV, рис. 1). Желточный шар "б" остался без изменений - он не дал развития.
Из всех приведённых опытов мы приходим к определённому выводу, что клетка образуется здесь из желточных шаров, т. е. живого вещества.
А что такое живое вещество? Энгельс пишет: "Жизнь - это способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой..." 6.
Значит, в живом веществе должен обязательно быть белок и при этом способный к обмену веществ. И действительно, нет живого организма, в котором не было бы белка и обмена веществ. Отсюда вывод, что живое вещество прежде всего - вещество, не имеющее формы клеток, т. е. неклеточное вещество, в котором есть белковые тела, и оно способно к обмену веществ, а следовательно, и к развитию.
Желточные шары не имеют формы клеток, это не клеточное вещество: они, на основании научных данных, состоят из белковых веществ, они в своём развитии дают, как мы видим, новые клетки. Такое развитие может быть только при обмене веществ. Таким образом, желток и образовавшиеся из него желточные шары есть не что иное, как живое вещество.
Итак, из всего приведённого нами экспериментального материала можно сделать очень определённый и окончательный вывод, что из желтка, т. е. живого вещества, выпадают, или выделяются, желточные шары, из которых в процессе их развития образуются новые живые клетки, которые, разумеется, начинают размножаться делением.
Какова их дальнейшая судьба? Наши наблюдения над срезами эмбриона на стадии образования энтодермального листка ясно показывают картину того, как из желточных шаров на различных стадиях его развития до клетки образуется энтодермальный слой. Вначале эти предклетки и клетки (табл. V, рис. A) располагаются в виде пластинки, рыхло; каждая предклетка или клетка лежит друг от друга на некотором отдалении. А затем, на более поздней стадии, они приближаются друг к другу и образуют нормальный энтодермальный зародышевый листок. Таким образом, эти клетки, образовавшиеся из желточных шаров, идут на построение эмбриона. Желток, следовательно, является не мёртвым питательным веществом для эмбриона, как это считали все вирховианцы, а живым веществом, участвующим в построении организма эмбриона.
Изучив развитие тех клеток, которые образовались из желточных шаров, выпавших в подэмбриональную полость из желточной массы, и которые идут на построение энтодермального листка, мы перешли к изучению развития желточных шаров, но находящихся между двумя зародышевыми листками, т. е. в других условиях развития. При этом было выяснено, что эти желточные шары, находясь в других условиях, развиваются иначе, что из них образуются не отдельные клетки, а целый агрегат клеток, т. е. целый кровяной островок.
Из литературных данных ясно, что в вопросе происхождения кровяных островков царит полная неразбериха, нет никакой ясности, существуют противоречивые мнения и нет точных экспериментальных данных.
Наши экспериментальные данные, полученные на различном материале и различными методами исследования, дают ясную картину происхождения кровяных островков и сосудов из желточных шаров, а клеточных элементов крови - из отдельных желточных зёрен.
На (табл. VI) мы видим различные стадии развития желточного шара до вполне развитого к наполненного кровью сосуда. Все снимки засняты при одном и том же увеличении и на разных стадиях развития эмбриона. На этой таблице видно, как изменяется и растёт желточный шар, проходя сначала стадию шара (рис. 1), а затем стадию "сингранулы" (соединение зёрен) (рис. 2) с вновь образовавшейся тонкой стенкой сосуда. Затем стадию синтиция (соединения клеток) (рис. 3), затем стадию начала отхождения отдельных на поверхности лежащих клеток, затем расхождения всех клеток (рис. 5), но соединённых ещё между собой мостиками, затем рыхлое расхождение клеток и, наконец, перед нами нормальный сосуд, наполненный кровью (рис. 6).
Как ни убедительна картина переходных стадий от желточного шара до кровяного островка и от кровяного островка до сосуда, наполненного кровью, тем не менее ограничиться только гистологическими препаратами на разной стадии развития эмбриона недостаточно- необходимо проверить эти результаты на культуре. В культуре из материала, полученного от эмбриона односуточной инкубации, удалось получить подтверждение образования кровяных островков из желточных шаров. Мы ставили культуру только из желточных шаров, и через сутки у нас в культуре образовались на различной стадии кровяные островки. Эти островки чечевицеобразной формы на срезах состоят из клеток на различной стадии развития их из желточных зёрен.
Вопрос о происхождении кровяных островков из желточных шаров настолько нов и важен, что у нас явилась потребность доказать верность наших наблюдений ещё более убедительными методами исследования и проследить этот процесс прижизненно при помощи "ультраопака" (особого микроскопа, в котором освещение препарата идёт сверху, что даёт возможность рассматривать при большом увеличении непрозрачные предметы), в условиях нормального развития эмбриона. Для этой цели необходимо было выработать совершенно новую методику исследования этого процесса.
Чтобы наблюдать за развитием эмбриона под "ультраопаком", необходимо было сконструировать специально пригодный для этой цели термостат (табл. VII) , у которого на верхней стенке должно быть круглое отверстие для чашечки, а внутри термостата подвижный с кремольерой столик. На этот столик ставится чашечка с яйцом, освобождённым до половины от скорлупы. Яйцо покрывается слюдой, приклеенной к тонкой резине, которой покрывают яйцо так, чтобы концы резины свешивались с краёв скорлупы и герметически закрывали всё яйцо (табл. VII, рис. 2 и 3) .
Наблюдения проводились на разных стадиях развития яйца и очень ценные результаты были получены на яйцах восьмидневной инкубации. На схеме (табл. VIII, рис. 1) виден сосуд, наполненный движущейся кровью. В этот сосуд впадают почти перпендикулярно 6 запустевших сосудов, в них нет крови, и только в одном из них имеется в движении несколько кровяных элементов.
Каждый из запустевших сосудов исходит из желточного шара в той или иной стадии развития кровяного островка. Один из желточных шаров имеет крупную зернистость, другие - более мелкую. Укрупнение зёрнышек начинается с периферии желточного шара. Чем крупнее зернистость, тем крупнее сам шар.
Изучая шаг за шагом прижизненные изменения таких желточных шаров, которые прилегают к стенкам сосуда или лежат у истока запустевшего сосуда, мы наблюдаем следующие явления: на глазах наблюдателя шар с несколько более крупной зернистостью и несколько большего размера, чем обычно, начинает изменяться с периферии. Зернистость всё более укрупняется от периферии шара к центру и постепенно при этом начинает окрашиваться в красный цвет, очевидно, вследствие накопления в нём гемоглобина. Там, где желточный шар стал очень крупным и по своему цвету приближается к цвету крови, наблюдается отделение отдельных уже клеток с тёмным центром и блестящим гомогенным поверхностным слоем. Повидимому, мы тут имеем уже молодую клетку - эритробласт, - проникающую в запустевший сосуд, а вслед затем и в большой сосуд (вену) (табл. VIII, рис. 1) .
На фотоснимке (табл. VIII, рис. 2) запустевшие сосуды засняты в живом состоянии. Эта картина очень напоминает собой картину на немного схематизированном рисунке. Здесь также имеются запустевшие сосуды, впадающие в более крупные сосуды и начинающиеся также с желточных шаров различной величины.
И действительно, если сосуды, как вытекает из наших наблюдений, образуются из желточных шаров и кровь в сосуд поступает только тогда, когда желточный шар превратился в кровяные элементы и в них образовалась кровь, то в течение того периода, пока кровь образуется в кровяном островке, сосуд должен оставаться временно пустым до момента образования крови из нового желточного шара.
Нами были поставлены также наблюдения над искусственно оплодотворёнными яйцами севрюги для изучения развития яйцевой клетки на самых ранних стадиях её развития, даже ещё до оплодотворения. При этом было показано, что яйцевая клетка в своём развитии проходит стадию, когда у неё ещё нет ядра. Затем мы проследили процесс образования ядра и установили, что яйцевая клетка в своём развитии проходит те же стадии, что и клетка, образующаяся из желточного шара. А именно, стадию протоплазматического ядра, стадию лучистой сферы, образования лининового остова и, наконец, нормального ядра.
Энгельс писал: "Если когда-нибудь удастся составить химическим путём белковые тела, то они, несомненно, обнаружат явления жизни и будут совершать обмен веществ, как бы слабы и недолговечны они ни были" 7. Наши химики ещё не умеют лабораторным путём создать живой белок, и, следовательно, экспериментировать с искусственным белком мы пока ещё не можем. Но это обстоятельство нисколько не должно нас смущать или служить препятствием для экспериментальной работы по изучению развития живого вещества.
Живая протоплазма в природе есть, она есть и в каждом организме. Живое вещество есть в каждой клетке и вне клетки. Всякий организм ведь не сумма клеток, как утверждает Вирхов, а сложная система, состоящая не только из клеток, но и из живого вещества, не оформленного в клетки, и все эти части организма, находящиеся во взаимной связи и обусловленности, представляют единое целое, в котором части зависят от целого, а целое от частей, а всё вместе находится в единстве с окружающей их внешней средой.
Мы решили поставить опыты по изучению развития живого вещества и формообразовательных процессов в живой протоплазме, выделенной из клеток организмов, стоящих на низшей ступени филогенетической лестницы, и в особенности из организмов, обладающих наибольшей способностью к регенерации.
Для этих экспериментов мы выбрали гидру, как стоящую на низкой ступени филогенетической лестницы и обладающую максимальной регенерационной способностью.
Методика заключалась в том, что 20 гидр растирались в ступке, затем к этой кашице прибавлялось 8 капель прокипячённой водопроводной воды, насыщенной, путём встряхивания, воздухом. Вся эта смесь центрифугировалась, жидкая центрипетальная часть сливалась, а осадок снова растирался и затем снова разводился той жидкостью, которая была слита, и снова центрифугировался. Перед растиранием гидры под контролем микроскопа освобождались от паразитов.
Киносъёмка производилась только для получения последовательных кадров, необходимых для иллюстрации к работе, а не для получения кинофильма, а потому снимки производились только через каждые две минуты. Эти кадры прилагаются к работе в виде (таблицы IX) .
В этой культуре при первом наблюдении после посева перед глазами совершенно чистое поле зрения. Через час появляются мельчайшие блестящие точки величиной с укол булавки. Эти образования постепенно увеличиваются в размерах, и из них развиваются шарообразные тельца - коацерваты - двух сортов: одни совершенно гомогенные и светлые, а другие оранжевого цвета. Никаких других форменных элементов, напоминающих собой клетки, нет. Оранжевые тельца при обработке жирорастворяющими веществами (ксилолом или спиртом) совершенно растворяются и исчезают, что говорит об их жировой природе. Что касается бесцветных телец, то для выяснения их белковой природы мы проверили их способность к свёртыванию под влиянием таннина и спиртов.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что бесцветные тельца - белкового характера, а оранжевые - жирового. Возник вопрос: живые они или нет?
При окраске метиленовой синькой в растворе 1/5000 белковые тельца не воспринимают окраски, но как только они начинают подсыхать, они постепенно красятся всё сильнее и сильнее. Это явление сходно с тем, что происходит с клеткой: пока клетка жива, протоплазма не красится, по мере отмирания протоплазма всё более интенсивно окрашивается. Очевидно, наблюдавшиеся нами тельца представляли живую протоплазму.
Первоначально мы ставили протоплазматические тельца на киносъёмку в условиях, неблагоприятных для развития, так как их внешней средой была простая водопроводная вода без всякого питательного для них материала. Не удивительно, что при этих условиях они развивались не до конца: перед делением наблюдалась их гибель. Ввиду этого мы решили улучшить условия развития наших коацерватов и вместо воды стали применять среду, содержащую питательные вещества. Эта среда приготовлялась из экстрактов циклопов и стерилизовалась путём фильтрации через свечу Шамберлана. Наш выбор питательной среды остановился на циклопах на том основании, что гидры питаются именно циклопами.
Протоплазматические коацерваты, находившиеся в этой среде в более благоприятных для их развития условиях и наблюдавшиеся нами при оптимальной температуре в 23°, сохраняли свои жизненные свойства и в течение двадцати четырёх часов развивались до образования клеток, которые перед делением обнаруживали чрезвычайную подвижность и жизнедеятельность. Затем они начинали быстро делиться прямым делением, и в конце суток из одного коацервата, полученного из живого вещества клеток гидры, образовывался большой шар (морула) в 30-35 клеток.
Весь этот процесс изображён на (таблице IX) , составленной из кадров, полученных при киносъёмке в течение суток. Поведение шариков-коацерватов, их развитие свидетельствует о их жизнедеятельности. Они живые.
Следует ещё добавить одно очень интересное наблюдение, показавшее зависимость процесса развития клеток из живого вещества гидр от состояния животного. Так, из живого вещества, выделенного из гидр, находившихся в периоде полового размножения и в сытом состоянии, неизменно развивались клетки тем путём, как это было только что описано. Если же живое вещество бралось из гидр в периоде депрессии или трёх-четырёхдневной их голодовки, то в этих случаях, хотя и возникали шарообразные тельца-коацерваты, тельца эти дальше не развивались. Они мельчали, разрушались, и в культуре появлялись микроорганизмы, которые при образовании клеток никогда не наблюдались.
На кинофильме можно видеть весь процесс образования ядра, вначале в виде маленькой блестящей точки, которая затем постепенно растёт и превращается в ядро. Эти наши наблюдения совершенно опровергают теорию формальных генетиков о неизменности ядра и "гена". Если на наших глазах идёт развитие ядра, то как же можно говорить о неизменности ядра, постоянстве его структур?
Эти наблюдения подвели нас и к другой очень важной и интересной проблеме, имеющей большое практическое значение для медицины, - к вопросу о регенерации клеток и о роли живого вещества в процессе заживления ран у высших животных - млекопитающих.
При всяком ранении нарушается целостность клеток, а следовательно, при ранении выделяется живое вещество. Необходимо выяснить, каковы его роль и значение в процессе заживления раж, а также во всех процессах, где имеет место регенерация тканей. Учитывая всё это и памятуя слова товарища Сталина, что теория становится беспредметной, если она не связывается с практикой, точно так же как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу научной теорией, мы охотно предприняли новую работу по изучению роли живого вещества в процессе заживления ран.
Вопрос о заживлении ран является вопросом чрезвычайной важности. Эта проблема есть не только большая теоретическая проблема, но она имеет и громадное практическое значение для медицины.
В заграничной литературе по лечению ран, с которой я познакомилась, я натолкнулась в большинстве случаев на метафизический подход к изучению этого важного вопроса и на голый эмпиризм. Инфильтрату при заживлении ран придаётся большое значение, точных же данных по развитию инфильтрата при нормальном - "физиологическом" - заживлении ран не имеется. Это затрудняет сравнение нормального и патологического течения раневого заживления.
М.Ю. Эпштейн указывает на то, что на пятый - шестой день после ранения в крови и сыворотке появляются особые тела ("регенерационные") и что эти тела и являются главными факторами заживления ран. А что это за тела, никому не известно. Отсюда чрезвычайно важно изучить все те изменения в клетках, тканях и в излившейся в рану крови и продуктах распада клеток, чтобы выяснить, что это за "регенерационные тела", которые способствуют заживлению раны, что они собой представляют. Не есть ли это именно продукты разрушения клеток крови и тканей, и какую роль играют они в процессе регенерации клеток при заживлении раны.
Идя в указанном направлении, мы должны внимательно изучить продукты разрушения клеток и не забывать, что если мы ещё не знаем, регенерируют ли разрушенные при ранении клетки, то это не означает, что мы никогда этого не узнаем. А чтобы узнать, нам необходимо тщательно изучить процесс разрушения клеток и то, что происходит с распавшейся клеткой под влиянием различных внешних факторов, например, при прибавлении к этому распаду ядерного вещества или нуклеиновых кислот. Не делаются ли эти продукты распада клеток при этих условиях способными к развитию.
Изучая динамику процесса заживления ран, необходимо изучить ряд частных вопросов, таких как: 1) какую роль играет кровоизлияние в рану, ускоряет ли оно или замедляет заживление раны; 2) какова судьба этой крови, как она изменяется в процессе заживления раны; 3) как влияет излившаяся в рану кровь на окружающие её клетки и ткани, как изменяются клетки под её влиянием; 4) нужно ли удалять кровь из раны или, наоборот, добавлять её; 5) какое влияние оказывают продукты распада крови на эпителизацию раны и 6) являются ли продукты распада клеток крови и других клеток только питательным для других клеток материалом, или это есть живое вещество, способное к обмену веществ, а следовательно, и к развитию и образованию новых клеток.
Что же нами сделано в этом направлении при изучении роли живого вещества в процессе заживления ран?
Нами изучены изменения, которые происходят в излившейся в рану крови и влияние крови на клетки и ткани раневого очага. Вопрос о влиянии крови на процесс заживления ран является основным вопросом этой нашей работы.
Мы сделали наблюдение, при помощи которого установили, что имеется тесная связь между степенью кровоизлияния и скоростью заживления ран. Чем больше кровоизлияние, тем интенсивнее идёт заживление, т. е. где кровь, там и инфильтрат будет больше, где нет крови, там нет инфильтрата. Такое явление можно проследить почти на каждом препарате, что говорит, несомненно, о большом значении излившейся в рану крови для процесса заживления. Это говорит также и о том, что там, где больше кровоизлияние, там и процесс образования клеток идёт более интенсивно.
Какие же изменения происходят в излившейся в рану крови?
В первые часы кровь проникает между клетками и тканями; она свёртывается и выделяет сыворотку и мелкую зернистость, располагающуюся в просвете раны и между клетками. Гистиопиты, находящиеся как в крови, так и около сосудов, фагоцитируют эту кровяную зернистость и превращаются в клетки, по своему морфологическому виду сходные с тучными клетками (табл. X, рис. 20a) и наполненные зёрнами.
Через 20 часов после ранения мы видим на одном и том же препарате эти тучные клетки, переполненные мелкой зернистостью, затем эти же клетки в состоянии распада на зернистость. Скопление зёрен сохраняет контур клетки, что является показателем того, что зернистость образовалась именно из этих тучных клеток. На том же препарате такая зернистость имеется и в рассеянном между клетками виде (табл. X-XI, рис. 20, 21, 22, 23).
Все эти переходные стадии от "тучной" клетки до свободной зернистости позволяют сделать предположение о происхождении зернистости из тучных клеток и рассматривать её как продукт распада клеток.
Какова же судьба этой зернистости? Если мы возьмём плёночный препарат из области инфильтрации, приготовленный на 2 часа позднее, то мы увидим массу зёрен различной величины, от самых мельчайших до крупных, иногда равных по своим размерам ядру лимфоцитов. Тут же можно видеть такие же крупные ядра с тончайшим ободком протоплазмы. И, наконец, мы находим в значительном количестве и самые настоящие лимфоциты. Таким образом, мы имеем все стадии перехода от мельчайшей зернистости, образовавшейся из крови и тучных клеток, до лимфоцита (табл. XI, рис. 24) .
Все эти переходные стадии от мелкой зернистости до лимфоцита наводят на мысль, что эта зернистость является не чем иным, как продуктом распада клетки, и притом сохраняет свойства живого вещества, которое развивается и в конечном результате даёт клетку, которая затем, как мы это увидим дальше, участвует в образовании соединительной ткани.
Эта мысль является, по мнению одного из наших оппонентов, А. В. Румянцева, "дерзкой", "новаторской", но она не должна пугать и удивлять тех, кто не боится расстаться со старыми установками, старыми традициями, тех, кто не раболепствует перед авторитетами, задерживающими продвижение науки вперёд. После того, как мы наблюдали образование клеток из протоплазматических коацерватов живого вещества гидры, мы не боимся строить гипотезу, или, вернее, изучать закономерность развития живого вещества, выделенного при ранении из клеток, но не гидры, а высшего, многоклеточного организма.
После этих наблюдений остаётся сделать заключение, что новообразование клеток в процессе заживления ран идёт не только путём деления клеток и миграции их из сосудов, но и путём их образования из живого вещества, освобождающегося при разрушении и распаде клеток в виде мелчайшей зернистости.
Значение кровоизлияния в рану на процесс её заживления не ограничивается только влиянием этой зернистости на блуждающие клетки как источник образования ядерной зернистости, из , которой затем образуются лимфоциты и затем инфильтрат. Кровоизлияние, несомненно, оказывает также своё воздействие и на ускорение процесса образования соединительной ткани и эпителизации раны.
Относительно происхождения коллагенозых волокон имеется много мнений. Мы же на наших препаратах, изученных на разных стадиях заживления ран, наблюдаем следующую картину. Вначале кровь выделяет сыворотку и массу, состоящую из ядерной и протоплазматитеской зернистости. На более поздней стадии мы наблюдаем на месте этой массы тонкие тяжи мелкой протоллазматической зернистости, образующие волокна и более крупные ядерные зёрна. Через пять часов перед нами уже не зернистые, а гомогенные волокна, не преколлаген, а уже коллагеновые волокна и между ними в большом количестве вместо круглых ядер фиброциты с удлинёнными ядрами и незначительное количество сохранившихся круглых ядер (табл. XII) .
Таким образом, как видно из наших наблюдений, кровь ускоряет и способствует развитию клеток и соединительно-тканных волокон, т. е. ускоряет процесс рубцевания раны. Отсюда прямой вывод, что кровь является фактором, играющим большую и важную роль в качестве ускорителя заживления ран.
На этом основании мной было предложено лечение ран кровью и заявлено о необходимости клинической проверки этого лечения. В 1940 году я передала для опубликования в "Советскую хирургию" уже литературно оформленную работу по этому вопросу под заглавием "Роль живого вещества в процессе заживления ран". Статья оказалась не напечатанной, но в 1942 году " газете "Медицинский работник" была опубликована статья Пикуса под заголовком "Гемоповязки", в которой говорится, что автор статьи, хирург военного госпиталя, применял лечение ран кровью и что этот метод по сравнению с другими методами оказался лучшим методом лечения ран.
Что же в конце концов дают наши вышеприведённые экспериментальные данные для биологии и других дисциплин.
Товарищ Сталин пишет: "...диалектический метод считает, что процесс развития следует понимать не как движение по кругу, не как простое повторение пройденного, а как движение поступательное, как движение по восходящей линии, как переход от старого качественного состояния к новому качественному состоянию, как развитие от простого к сложному, от низшего к высшему" 8.
Вот этот-то процесс перехода от старого к новому, от низшего к высшему в наших экспериментах постоянно и наблюдается: из мельчайшей зернистости ядерного или даже протоплазматического характера образуются новые клетки.
Все эти экспериментальные данные идут вразрез с отживающими, устаревшими установками Вирхова и его последователей, и очень важно то, что мы отвергаем положение Вирхова не словами, а экспериментально.
Вирхов говорит, что "всякая клетка происходит только от клетки", а мы экспериментально доказываем, что клетки образуются не только "3 клетки путём её деления, а ещё и путём развития из живого вещества, не имеющего структуру клетки.
Энгельс пишет: "Но лишь путем наблюдения можно выяснить, каким образом совершается процесс развития от простого пластического белка к клетке..." 9.
В последнее время научный сотрудник нашей лаборатории О.П. Лепешинская сделала интересную работу по изучению развития клеток не только из желтка, но и из белка различных птиц и доказала, что и белок является живым веществом, из которого также образуются тела, имеющие строение клетки.
Изучение дальнейшей судьбы этих клеток пека нами ещё не закончено и является задачей нашей работы на ближайшее время.
Та же О.П. Лепешинская изучила явления кристаллизации живой материи (работа опубликована в журнале "Наука и жизнь" № 7 за 1946 год). В этой работе она показала, что живое вещество микроорганизмов кристаллизуется, и высказала мысль, что кристаллы в качестве переходного состояния от вещества к существу играют роль в процессах развития жизни. Этими работами О.П. Лепешинская в значительной мере стимулирует нас к необходимости изучения вопроса о происхождении жизни и указывает некоторые конкретные пути работ в этом направлении.
Вирхов говорит, что "вне клетки нет ничего живого", а мы доказываем, что гораздо ниже клетки стоящее, клеточно неорганизованное живое вещество и даже просто белок являются живыми и способными к развитию до стадии клетки. Клетки образуются не только путем разделения предсуществующего, а также путём развития нового. Здесь следует подчеркнуть, что самое так называемое деление клеток должно быть рассматриваемо в свете новых фактов. Мы утверждаем, что в ряде случаев деления клеток имеет место развитие, что дочерние клетки в этих случаях образуются путём развития в протоплазме материнской клетки на основе закономерностей, которые мы наблюдали в процессе развития клеток из желточных шаров.
Вирхов говорит, что "организм есть сумма клеток", а мы доказываем всеми нашими опытами, что организм не есть сумма клеток, а сложная система, состоящая не только из клеток, но и из живого вещества, не оформленного в клетки, что организм - единое целое, в котором все части зависят от целого, а целое от частей и всё вместе - от внешней природы, находящейся вне целого организма.
Опровержение этого последнего положения Вирхова чётко дано научным сотрудником нашей лаборатории В. И. Сорокиным, который провёл большую работу по теме "Сократительная деятельность скелетно-мышечной клетки в зависимости от нервных влияний". Эта тема является развитием идеи Сеченова и Павлова. Великим учением Павлова была доказана ведущая роль нервной системы в физиологических отправлениях всех органов животного организма. Сорокин же доказал влияние нервной системы на отдельные мышечные клетки. Он доказал, что мышечная клетка и её функциональные изменения зависят от внешней среды, действующей через нервную систему организма.
Таким образом, всеми нашими опытами мы категорически отрицаем идеалистическую клеточную теорию Вирхова и на основании своих экспериментальных данных обосновываем новую, диалектико-материалистическую клеточную теорию, отрицающую, что всякая клетка - только от клетки, и утверждающую развитие клетки из живого вещества.
В своих опытах мы показали, какую важную роль играет ядерное вещество, нуклеиновые кислоты, как составная часть живого вещества. Так, например, мы указывали, что протоплазматические шарообразные тельца, образующиеся из живого вещества, не могут развиваться в клетки, если в них нет компонентов, необходимых для образования ядра, т. е. нуклеиновых кислот в диффузном или в распылённом состоянии.
О роли нуклеиновых кислот в химических и формообразовательных процессах, способствующих образованию, синтезу белков в клетках, говорят работы научного сотрудника нашей лаборатории В.Г. Крюкова.
Работая в этом направлении, В. Г. Крюков своими тонкими опытами доказал, что нуклеиновые кислоты играют большую роль в синтезе белков. Кроме того он доказав, что нуклеиновые кислоты обладают способностью развертывать глобулярные белки и таким образом способствуют усилению обмена веществ в них, а следовательно, и их жизнедеятельности. Значение этих работ заключается в том, что они еще больше приближают нас к изучению вопроса о переходе белков неживых в живые, о переходе от вещества к существу, к разрешению широчайшей проблемы о происхождении жизни.
Мы продемонстрировали здесь, как зернистость, образовавшаяся при распаде клеток, даёт новые клетки с новыми качествами, а профессор К. П. Лавров делал недавно на съезде гистологов в Ленинграде и у нас, в лаборатории, доклад, в котором показал, какую громадную роль играет эта ядерная зернистость в процессе развития и роста раковых опухолей.
Эта его работа и работа нашего научного сотрудника Б. Н. Михина показали, что размножение клеток идёт не только путём митоза, амитоза и почкования, но ещё и путём выбрасывания клетками большого количества ядерного вещества, из которого образуются новые клетки и притом в большом количестве.
Б.Н. Михин, работая над развитием простейших, показал, что они размножаются не только делением, как было принято считать до сих пор, но и путём выбрасывания (абортации) мельчайшей зернистости ядерно-протоплазматического характера, из каждого зёрнышка которой образуются новые клетки. Этот новый способ размножения клеток интересен тем, что даёт объяснение причин быстрого размножения простейших.
Эта прослеженная нами закономерность открывает очень большие горизонты для понимания быстрого размножения бактерий и простейших, для понимания перехода одной формы бактерий в другую - процесса, который описан Г. М. Бошьяном, подтвердившим наши данные на других объектах, нами не изученных, а именно - на вирусах и бактериях.
Эти выявленные нами новые формы размножения клеток дают также объяснение причин быстрого роста злокачественных опухолей.
По вопросу о происхождении клеток из зернистости в нашей лаборатории была проведена ещё одна очень интересная работа над изучением процессов развития в консервированной роговице при температуре +4°С. Мы обнаружили, что к двадцать четвёртому дню консервирования в роговице из мелкой зернистости возникали новые клетки и даже кровь и сосуды.
Мы послали эту, уже литературно оформленную работу на отзыв В. П. Филатову в Одессу, и он одобрил её и написал: "Странным образом наши данные о размножении клеток в консервированных тканях при температуре +2°-4° не привлекли до сих пор внимания патологов и цитологов. Уверен, что теперь Ваша работа создаст в этом вопросе движение вперёд. Ваши данные о развитии сосудов в консервированной роговице представляют огромный интерес с общебиологической точки зрения".
Все вышеуказанные наши работы о происхождении клеток из живого вещества, с одной стороны, как уже было сказано, опровергают механистические установки идеалистов Вирхова, Вейсмана, Менделя и Моргана, а с другой стороны, эти работы подтверждают ряд гипотетических положений Энгельса, что "бесклеточные начинают свое развитие с простого белкового комочка", или "в белке дифференцируется ядро и ядрышко", или "повсюду, где имеется белковое тело, не находящееся в процессе разложения, мы встречаем явление жизни".
Учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина помогает исследователю предвидеть возможные изменения в природе, строить те или иные гипотезы и предположения, проверять их и превращать гипотезу в уже доказанную теорию.
Руководствуясь учением этих великих гениев науки, мы реализуем теоретические положения Энгельса в повседневной экспериментальной работе.
Мы работаем над проблемой происхождения клеток из живого вещества более пятнадцати лет, и до сих пор наши данные ещё никем экспериментально не опровергнуты, а подтверждения, в особенности за последнее время, имеются (Сукнев, Бошьян, Лавров, Галустян, Макаров, Невядомский, Морозов, Гарвей, Гравин и др.).
Эти наши работы открывают большие горизонты для их продолжения применительно к практике медицины и сельского хозяйства.
Так, если мы доказываем, что из мельчайших частиц живого вещества образуются клетки сложных организмов, то само собой разумеется, что ещё более простые клетки, всевозможные микроорганизмы, должны иметь споим источником происхождения живое вещество в форме мельчайших его частиц, и мы, таким образом, должны изучать происхождение вирусов, бактерий и простейших из живого вещества. Чрезвычайно важно изучить не только происхождение микробов из живого вещества, но и источники происхождения их и тем самым неизмеримо облегчить борьбу с эпидемиями.
Изучая происхождение клеток в животном мире, мы заинтересовались и проблемой происхождения клеток в растительном царстве, и в этом направлении у нас начат ряд работ, которые ещё не закончены, но уже дали предварительные интересные результаты. Так, например, изучая развитие сока из алоэ, мы обнаружили, что из кристаллов, образующихся в соке алоэ, при прибавлении нуклеиновой кислоты образуются живые клетки. Эти ещё не завершённые опыты наводят на мысль о том, что если новые клетки образуются в соке растения, то можно вместо черенковой прививки в практике вегетативной гибридизации применять соки, делать прививки не черенками, а инъекцией экстрактов из сока растений.
Разрабатываемыми нами проблемами не исчерпывается значение уже достигнутых в этой области открытий. Перед нами стоит ещё бесконечно большой ряд новых проблем, связанных с практическими вопросами мичуринской биологии и медицины, с проблемой происхождения жизни, с проблемами возникновения клеток злокачественных новообразований, с вопросами эволюции раковой клетки.
Возникают вопросы об изучении роли живого вещества в происхождении различных заболеваний. Целлюлярная патология Вирхова должна в этих вопросах уступить место новой клеточной теории, созданной советской передовой биологией. Патология должна изучаться с точки зрения целостности организма, влияния на развитие патологических процессов живого вещества и факторов воздействия внешней среды, окружающей природы.
Новая клеточная теория стимулирует нас на изучение роли живого вещества во всех регенерационных процессах при ранениях и потерях тех или иных тканей и даже целых органов. Она толкает нас на необходимость изучения методов тканевой терапии и роли в этих случаях живого вещества в организме и в тканях, взятых для терапии.
Заканчивая, я хочу принести глубокую, самую сердечную благодарность нашему великому учителю и другу, гениальнейшему из всех учёных, корифею передовой науки, дорогому товарищу Сталину. Учение его, каждое его высказывание по вопросам науки было для меня действенной программой и колоссальной поддержкой в моей длительной и нелёгкой борьбе с идеалистами всех мастей.
1 Фридрих Энгельс. Диалектика природы, стр.22. Госполитиздат. 1949 Назад
2 История ВКП(б). Краткий курс, стр. 101. Назад
3 История ВКПб). Краткий курс, стр. 99. Назад
4 И Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 502. Изд 11-е. Назад
5 Фридрих Энгельс. Диалектика природы, стр. 245. Назад
6 Фридрнх Энгельс. Диалектика природы, стр. 244. Назад
7 Фридрих Энгельс. Диалектика природы, стр. 244. Назад
8 История ВКП(б). Краткий курс, стр. 102. Назад
9 Фридрих Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 322 Госполитиздат 1948. Назад
|
|