Владимир Ильич Ленин.         Иосиф Виссарионович Сталин.         Иван Шадрин - солдат с фронта.         Николай Чибисов - питерский рабочий.         Надежда - жена Шадрина.         Катерина - сестра Шадрина.         Стамескин.         Евтушенко.         Лопухов.         Первый солдат.         Второй солдат. солдаты на фронте         Капитан.         Сибирцев Захар Захарович.         Варвара Ивановна - его жена.         Бабушка Лиза.         Виталик - сын Сибирцева.         Генерал.         Кадет.         Волжанин.         Западник.         Господин в шубе.         Иностранец.         Ефим.         Савелий.         Мисс Фиш.         Старуха-приживалка.         Камердинер.         Швейцар.         Шеф-повар.         Официант.         Швейка.         Судомойка.         Полотер.         Истопник. прислуга в доме Сибирцева         Матрос Дымов.

Молодой солдат.         Солдат с хлебом.         Солдат.         Первый рабочий.         Второй рабочий.         Солдат у костра.         Самсонов - моряк с фронта.         Володя - матрос-связист.         Никанор.         Комиссар по топливу.         Военный.         Военный человек в кожаном.         Бывший прапорщик - начальник Пулковского участка.         Рабочий-агитатор.         Деятель эсеровско-меньшевистского толка.         Меньшевик.         Студент.         Связист.         Красногвардеец.         Матрос, сопровождающий Ленина.         Капитан Карнаухов.         Крестьянин.         Пленный солдат Макушкин.         Пожилой солдат.         Солдат с нашивками.         Переодетый офицер.         Прислуга в доме Сибирцева, господа в доме Сибирцева, солдаты, матросы, красногвардейцы, крестьяне, рабочие, работницы, меньшевики, офицеры, юнкера, деятели эсеровско-меньшевистского толка, делегаты заводов.

---

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Русско-германский фронт мировой войны. Укрепленный окоп. Середина октября. Вечер.
В окопе находятся солдаты Иван Шадрин, Стамескин, Евтушенко, первый солдат, второй солдат.

        Стамескин. Тишина... Слышите, защитники, я вам говорю - тишина.
        Евтушенко. Стамескин, што ты все гавкаешь? Сказыл-ся бы ты... Гавкает, гавкает бестолку.
        Стамескин. Что вы мне ни говорите, а немец дурак. Шлепни они сейчас по нашему флангу, и все рассыпется, как труха.
        Первый солдат. Молись богу, что жив.
        Стамескин. Я от бога отделился. Бог мужику не пара. Мы с ним теперь не разговариваем.
        Шадрин. Ты, Стамескин, мужиком не прикидывайся. Какой ты у чорта мужик? Мужик - который на земле живет, а ты город, мастеровщина.
        Стамескин. Это верно, Ваня, титулы у нас с тобой разные, только вши одинаковые.
        Шадрин. Умная порода - мастеровые.

Замолчали. Неподвижно сидит контуженный, кутается больной. Далеко звучит канонада.

        Евтушенко. Хлопцы, не ругайтесь, це ж месяц молодой... побачьте. Браты, а браты, до чего ж я вышни хочу... нашей вышни, шо у нас дома в саду... Ой, бог ты мой, за шо ж оця мука человеку? Хочь бы горсточку той вышни, тоди б вмер.
        Шадрин. Бесполезно по сердцу скребешь, Евтушенко.
        Первый солдат. Взирая на мучения Христа-спасителя, я незлобен есмь.
        Стамескин. Твой спаситель помучился и воскрес, а я не воскресну. Солдаты не воскресают. Солдаты гниют.

Входит Лопухов.

        Лопухов. Почему это вы такие унылые? С утра не воевали, соскучились?
        Шадрин. Кому весело, пускай танцует.
        Лопухов. Подметки жалко, а у господина Керенского вся обувь вышла. Зима начинается, если не ошибаюсь. Стрелки, наш полк с позиции завтра снимают, для особых операций в тылу. Понятно? Молчок! А про тебя, Шадрин, связисты говорили, что отпуск получишь. Ты, Ваня, у капитана в холуях не служил?
        Шадрин. Кто в холуях? Я в холуях? Ты, Лопухов, меня все время на особом виду держишь. За что? Чем я виноват, что командир меня по сестре знает? Сестра моя у них в горничных служит.
        Лопухов. То-то я дивлюсь, почему бы Шадрину отпуск?
        Шадрин. Какой ты человек, Лопухов... Я третий год без выходу в окопах... Мои товарищи давно... царство небесное... в отпуск сходили, а я все еще тут...
        Лопухов. Полк для особых операций на Питер посылают. Интересно знать, чью команду будет слушать Иван Шадрин?
        Шадрин. Ничью.
        Лопухов. Не выйдет, Ваня.
        Шадрин. Ко двору!.. Если меня опять не пустят ко двору, я не знаю, чего наделаю.
        Лопухов. Люди говорят, будто я тоже мужик, или это брехня?
        Евтушенко (Лопухову). Отчипись от хлопца. Шадрин - гарный человек. Слухай, Лопухов, газетки нема?
        Лопухов. Есть.
        Стамескин. "Солдатская правда"?
        Лопухов. Других не ношу. Тут есть слова Ленина, мы со связистами читали статью, да вот - смерклось.
        Шадрин. Давай посвечу. У меня фонарик живет.
        Стамескин. Свети.
        Лопухов. Вот. (Читает.) "Нельзя вести массы на грабительскую войну в силу тайных договоров и надеяться на энтузиазм".
        Шадрин. Это как же понимать? Нельзя солдат морить?
        Стамескин. Нельзя.
        Шадрин. Вот это окопы чувствуют.
        Лопухов (читает). "Передовой класс России, революционный пролетариат, все яснее осознает преступность войны..."
        Второй солдат (со стороны). Ребята... голос полкового.
        Шадрин. Лопухов, дай мне газетку... Ты в свой взвод пойдешь, а мы дочитаем.
        Лопухов. Ладно, но береги.

Шадрин спрятал газету на груди под шинелью. Все заняли свои места. Явился капитан.

        Капитан. Сидите, ребята. Последнюю ночь сидим с вами в окопах. С рассветом выходим в глубокий тыл. Я, как вы знаете, не люблю от солдата скрывать ход наших военных дел. Язык нам перенес, что надо ждать атаки. Атаки я все же не жду, у противника на нашем участке очень мало живой силы, но приготовиться надо. Как вы думаете?
        Лопухов и другие. Так точно, господин капитан.
        Капитан. Это вы, Лопухов? Я вас очень часто встречаю в полку, гражданин Лопухов.
        Лопухов. Я в своей роте, господин капитан.
        Капитан. Да, но не в своем взводе.
        Лопухов. Взводы стали маленькие, господин капитан, не разберешь, где кончаются.
        Капитан. Дерзкая речь не дает понятия о большом уме. Я лучше вашего знаю потери своего полка, ибо ни одного боя не провел в стороне от моих бойцов.
        Лопухов. Я ведь только правду сказал, господин капитан.
        Капитан. А я без вас знаю, какие у меня взводы.
        Лопухов. Виноват... не буду.
        Капитан (увидел Шадрина). А-а, Шадрин... Тебе вышел отпуск домой на побывку. Мною подписан приказ...
        Шадрин. Покорнейше благодарю, господин капитан.

Шадрин вытянулся. Под ноги ему из-под шинели упала газета. Шадрин этого не заметил, но заметил капитан.

        Капитан. Подымай газету!

Шадрин поднял.

Дай мне.

Шадрин дал.

        Капитан. У кого есть фонарь? Ни у кого нет фонаря? (Подал Шадрину фонарь.) Зажги мой.

Шадрин зажег.

Посвети. (Читает.) Так... в моем полку большевистская зараза? (Шадрину.) Отвечать!
        Шадрин. Так точно.
        Капитан. А ты знаешь, что Ленин куплен немцами?
        Шадрин. Не могу знать.
        Капитан. Кто ты такой, Шадрин?
        Шадрин. Я есть рядовой солдат доблестной русской армии.
        Капитан. И ты перед лицом врага читаешь эту крамолу?
        Шадрин. Так точно.
        Капитан. Был тебе отпуск, Шадрин, а теперь я его отставляю.

Удар снаряда в окоп. Огонь. Тьма. Черный дым. Тишина. Обломки окопа. Из-под обломков выбирается Шадрин.

        Второй солдат. Капитана убило. Наповал.
        Шадрин. Ну, что, отменил, господин капитан?

Канонада.

КАРТИНА ВТОРАЯ
В петербургском доме миллионера Сибирцева в канун первого дня Великой пролетарской революции.
Гостиная. Катя и Надя ищут кота.

        Катя. Где же этот дьявол Японец? Все в доме ходуном ходит. Может, он на проспект убежал?
        Надя. Тебе горя мало, а меня за этого кота старуха из дома выгонит. Он ведь кот не наш - турецкий. Ищи!
        Катя. Коты, иконы... одурели все!

Является Варвара Ивановна.

        Варвара Ивановна. Катя, приведи сюда дворника.
        Катя. Слушаю-с. (Уходит.)
        Варвара Ивановна (Наде). Бы что здесь, милая.. ходите?
        Надя. Кота ищу.
        Варвара Ивановна. Плохо отвечаете, милая. Вы шестой месяц в доме, пора очиститься от деревенщины. Что же вы молчите?
        Надя. А я уж не знаю, что мне говорить. Мне Елизавета Никитишна приказала кота им...
        Варвара Ивановна. Как вы не понимаете, это же отвратительное слово "кот"... Что же .вы молчите?
        Надя. Я уж и не знаю, как их назвать. Они не кошки... Японцем их Елизавета Никитишна кличет.
        Варвара Ивановна. Елизавета Никитишна - старая дура, и вы ее стоите. Дайте отдохнуть. Что же вы стоите?

Надя ушла.

Ничего не понимаю. Когда это все пройдет?

Явилась Катя.

        Катя. Я его сюда привела.
        Варвара Ивановна. Кого?
        Катя. Дворника.
        Варвара Ивановна. Пусть подождет. Постойте, Катя... Ваша эта родственница... кто она вам?
        Катя. Свойственница, братнина жена.
        Варвара Ивановна. Она очень глупая?
        Катя. Не знаю, барыня... Незаметно было.
        Варвара Ивановна. Мы ее взяли для бабушки Лизы из человеколюбия, по вашей просьбе...
        Катя. Век будем вас благодарить, милая барыня.
        Варвара Ивановна. Муж на фронте. Брат мой Василий тоже страдает на передовых позициях.
        Катя. У них в полку и служит наш Иван... солдат Шадрин. Помните, как он по мобилизации в Гатчину прибыл и тоже по моей просьбе был взят в полк вашим братом.
        Варвара Ивановна. А я это даже забыла. Вот видите сами, сколько мы сделали для вас.
        Катя. Век будем благодарить.
        Варвара Ивановна. Но она... эта ваша... жена вашего солдата очень глупа. Вы не думаете?
        Катя. Темновата она, правда... серая еще...
        Варвара Ивановна. Вспомнила. Ведите дворника скорее.
        Катя. Сию минуту. (Выходит.)

Немедленно являются дворник и Катя.

Я свободна?
        Варвара Ивановна. Да, милая.

Катя ушла.

Здравствуй, Ефим. Закрой дверь. Ты узнал, кто у Кати бывает?
        Ефим. Узнал, ваше степенство.
        Варвара Ивановна. Кто?
        Ефим. Социал-демократ.
        Варвара Ивановна. Глупо отвечаешь. Я в этом ничего не понимаю. Он висельник?
        Ефим. Вполне подходит. Социал-демократ, большевик, ваше степенство.
        Варвара Ивановна. Как же ты, Ефим, пускаешь к нам в дом большевика?
        Ефим. Он за Катериной ухаживание имеет, ваше степенство. Ухажер он ее, хоть и большевик.
        Варвара Ивановна. Ефим, тебе нужны деньги? Скажи, тебе говорил Захар Захарович: бери безработных полицейских?
        Ефим. Теперь, ваше степенство, шар земной из оси вышел. Полицейские, ваше степенство, его в ось вправить не смогут.
        Варвара Ивановна. Ефим, ты пьян?
        Ефим. Никогда, ваше степенство. Готов положить голову за своих благодетелей, но умом своим, какой бог послал, располагаю так, что теперь ни деньги, ни полицейские не помогут.

Явился Виталик.

        Виталик. Мама, какой ужас! Мы не едем в балет! Сегодня дают "Дочь Фараона", и мы не можем ехать. (Дворнику.) Слушайте, Тимофей, почему нельзя ехать?
        Ефим. Я не Тимофей, а Ефим.
        Виталик. Это все равно. Почему нельзя ехать, спрашиваю?
        Ефим. На мостах чья власть? - неизвестно. На мостах всех перенимают. Автомобиль отнять могут, очень просто.
        Варвара Ивановна. Спасибо, Ефим. Тебе я верю, ступай... но если тебе будут нужны деньги - сколько угодно, отпущу сама.
        Ефим. Соображу, ваше степенство. Растроган доверием вашим. (Кланяется и уходит.)
        Виталик. Мама, чем вы удручены? Я понимаю папа... В конце концов он миллионер, ему принадлежит часть России.
        Варвара Ивановна. Виталик, ты все еще мальчик.
        Виталик. Мама, поймите, что революция - это болезнь. Под влиянием солнечных пятен заболевает масса людей, и они начинают делать революцию. Потом пятна на солнце исчезают, и революция проходит. Неужели вы этого не знаете? Это даже знает Керенский. Но он молчит, потому что хочет сделаться Наполеоном.
        Варвара Ивановна. Но почему на нас не влияют солнечные пятна?
        Виталик. Потому что мы лучше питаемся. Это же физика.

Является бабушка Лиза, затем Катя и Надя.

Бабушка Лиза, мы все ищем Японца. Его ищут Катя, Надя, Савелий, мисс Фиш, мой Фортунато.
        Бабушка. Благодарю тебя, Витенька... Ты добрый мальчик, хотя достаточно ветреный... Не так вас воспитали, не так... (Варваре Ивановне.) Вы, Варенька, конечно, предпочли бы не внимать голосу отвратительной, больной, забытой старухи, я вас понимаю, у меня тоже была свекровь, я ее тоже презирала, но что делать! Я все еще дышу, и немалая часть моего состояния сделала благополучие нашей фамилии.
        Варвара Ивановна. Елизавета Никитишна...
        Бабушка. Вы можете гнать мою горничную из ваших комнат, это ваше право, но преследовать моих кошек я не позволю, как хотите...
        Варвара Ивановна. Это несправедливо, Елизавета Никитишна... я тоже ищу его.... этого Японца.
        Бабушка. Так что же вы стоите, Катя, Надя? Его нет с утра. Обыщите весь дом.
        Виталик. А я прикажу дворникам обыскать двор.

Уходят все, кроме Кати и Нади.

        Катя. Тут он сидит, проклятый. Тут где-то мыши скреблись. Он мышей под мебелью караулит.
        Надя. Опять я Ивана во сне видела. И знаешь как? Будто он у нас в деревне. Домой под окна наши пришел... милостыню просит. Я хочу с ним заговорить, а он немой.
        Катя. Кота ищи.
        Надя (громко, нараспев). Кис... кис... кис... Ох, и вредный этот кот! А старуху до ужасти не любит. Как завидит ее, так хвост чубуком и вон. Ох, и вредная эта старуха!
        Катя. Тебе все вредные! Поаккуратнее себя вести надо. Барыня тобой недовольна.
        Надя. Барыня большевиков стала бояться. Теперь она на всех нападает. А на улицах, говорят, стреляют. Судомойки на угол бегали, матросов видели... Твой женишок, поди, теперь тоже стрелять пошел.
        Катя. Не сватай... Где же он сидит? Ищи, ради Христа.
        Надя. Ищу... Всё я вижу, не слепая, только не ко времени это...
        Катя. Что?
        Надя. Любовь ваша.
        Катя. Какая любовь?.. Бредишь ты... (Нашла кота.) Вот он. Беги за салфеткой... Без салфетки его подавать нельзя.
        Надя. Сей минут. (Ушла.)
        Катя. Любовь... Видит... Пускай. Теперь и он, наверное, пошел стрелять. Хоть бы зашел на минутку!

Явился Виталик.

        Виталик. Нашли!.. Катя, отдайте мне Японца и скажите, что я нашел. Так надо, Катя. Бабушка скоро умрет. Вы ничего не понимаете?
        Катя. Все понимаю... Подождите, покрывало ему дадут.

Является Надя.

        Надя. Ну, слава богу, Елизавета Никитишна сюда идут.

Являются Варвара Ивановна и бабушка.

        Виталик (Кате и Наде). Скажите бабушке, кто нашел Японца. Это я нашел Японца! Он оказался на балконе второго этажа и плакал слезами... (Почтительно передает бабушке кота.) Он до сих пор всхлипывает...
        Бабушка. Спасибо тебе, Витенька... дай поцелую. (Целует в лоб.)

Входит молодой, блестящий генерал. Надя ушла.

        Генерал. Прошу извинить меня за самовольное вторжение. (Здоровается, как свой человек, с бабушкой и Варварой Ивановной.) Ужасный день! С городских окраин двинулась вооруженная чернь, солдаты перестали повиноваться своим начальникам, преступная рука направляет удар бунтующих толп в самое сердце государственного организма.
        Бабушка. Ересь...
        Генерал. Господа, я же вам говорю, большевики выступили.
        Бабушка. Не так резко, ваше превосходительство. Здесь солдат нет, кричать не следует.
        Генерал. Елизавета Никитишна, мои солдаты ищут меня для расправы. Петроград находится в состоянии безумия. На улицу вышел великий русский хам.
        Бабушка, Слушать не хочу! Ересь! Правительство вызовет казаков, и все разбегутся...
        Генерал. Но мы не знаем, есть ли у нас теперь правительство.
        Бабушка. Скажите лучше, что вы перепугались каких-то хулиганов. У нас, на Урале, были беспорядки, мы вызвали казаков, и они всех разогнали по домам. Стыдно, сударь, мне, старухе, говорить такие вещи генералам.
        Генерал. Елизавета Никитишна, теперь не то время...
        Бабушка. Конечно, если вы будете прятаться, они, чего доброго, пойдут бить стекла...
        Генерал. Если бы стекла...
        Бабушка. А что же вы думаете еще? Они придут к нам в дом?
        Генерал. Нет, конечно, до этого никогда не дойдет... дело не в этом... Извините меня, Елизавета Никитишна, я вызван по телефону Захаром Захаровичем.
        Бабушка. Вот и хорошо. Ваше мужское дело заниматься политикой, а мне мой Японец дороже всей вашей ереси.

Генерал уходит, бабушка уходит в другие двери.

        Варвара Ивановна (Кате). Захар Захаровичу себя?
        Катя. Они в кабинете. (Ушла.)
        Варвара Ивановна. Стреляют... опять стали стрелять...

Входит Надя.

Господи, помоги нам, грешным рабам твоим, помоги, господи, и защити детей моих от скорби и печали... Кто здесь? Ах, это опять вы, милая... Подойдите сюда... Что это под окнами у нас-стреляют?.. Спустите шторы.
        Виталик. Мама, не волнуйся, - папа идет сюда, он получил известие с фронта.

Явился Захар Захарович.

        Захар Захарович. Варя, пойдем поговорим.
        Варвара Ивановна. Что такое?.. Захар, что у нас случилось?
        Захар Захарович. С фронта приехал друг твоего брата... он все знает.
        Варвара Ивановна. Что он знает? Василий?! Убит?
        Захар Захарович. Десять дней тому назад пал смертью героя.

Варвара Ивановна плачет. Является Катя.

        Надя (бросается на колени). Барин, милый, вы извещены... Мой муж, Иван Шадрин, в полку ихнем воевал... Про Ивана Шадрина вам не прописали?
        Захар Захарович. Катя, кто это? Уберите ее... Что это такое?
        Катя (Наде). Ох, уйди ты... Извините, барин, она так... Она ничего. Надежда, что ты, ополоумела? Разве можно?

Является генерал.

        Генерал. Штаб не отвечает. Керенского нет нигде.
        Захар Захарович. Что это будет так, я знал еще вчера, но что будет завтра - я не знаю.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Парадный ход питерского особняка, какие строились миллионерами, и ворота во двор.
У ворот стоит Шадрин. За решеткой ворот дворник Ефим.

        Шадрин. Господин дворник, вы же меня видели здесь у сестренки... Я брат Катерины, Иван Шадрин. Я с фронта пришел по законному отпуску. Скажите Катерине, а я уж вас бы отблагодарил.
        Ефим. Глупый ты солдат. Ему толкуют - с утра приходи, а он свое. Ежели у тебя на хлеб у самого нету, я тебе займу, только отчаливай, ради бога!
        Шадрин. Почему с утра можно, а сейчас нельзя?
        Ефим. Потому что утро вечера мудренее. Ну, прощай, милый, не стучи больше, пожалуйста.
        Шадрин. Слушаюсь.

Ефим скрылся.

Куда же теперь направиться? На базар бы сходить?.. Пожалуй, поздно. И чайных у них тут не видно... Глухой какой-то город. (Осматривает дом.) Неужто спать легли? Кажись, стреляют где-то за речкой... Вот беда! Ведь так на улице изморозишься до утра. (Сумрачно стоит, опершись на винтовку.)

Является красногвардеец Николай Чибисов. Смотрит на Шадрина подозрительно.

        Чибисов. Ты чего тут стоишь?
        Шадрин. Так.
        Чибисов. Так ничего не бывает. Часовой, что ли.
        Шадрин. Нет, я посторонний.
        Чибисов. Посторонних теперь не бывает. Говори, почему ты здесь находишься?
        Шадрин. Потому что у тебя не спросился, где мне находиться.
        Чибисов. Плохо сделал.
        Шадрин. Авось, не потужу.
        Чибисов. Это видно. Ты не из робких.
        Шадрин. Не гладь, не дамся!
        Чибисов. Вижу - наш.
        Шадрин. Чей это?
        Чибисов. А ты чей?
        Шадрин. Сам себе родня.
        Чибисов. А мне?
        Шадрин. Характерами не сойдемся.
        Чибисов. Потарахтели, хватит. Откуда, солдат?
        Шадрин. С фронта... окопный. По отпуску...
        Чибисов. Чего же ты тут скучаешь?
        Шадрин. Здесь сестренка у господ в прислугах живет... прибыл к ней, на ночь не пускают...
        Чибисов. А ты с неба, случайно, не упал?
        Шадрин. Меня на небо старались отослать, не дался.
        Чибисов. Это так... А ты слыхал, что теперь власть наша?
        Шадрин. К чему-нибудь такому я винтовку никому не дал. Солдата с ружьем тоже понимать надо.
        Чибисов. А еще что-нибудь такое ты слышал?
        Шадрин. Всего пока не разберешь.
        Чибисов. Попроси дядю, расскажет.
        Шадрин. Не тебя ли?
        Чибисов. А почему? - пишу, читаю.
        Шадрин. Я тоже по-малому обхожусь.
        Чибисов. Ну вот, я да ты да мы с тобой весь мир завоюем.
        Шадрин. Завоевал один такой.
        Чибисов. Нам, кроме цепей, терять нечего.
        Шадрин. Это, пожалуй, правда. Но, чорт тебя знает, чего ты ко мне привязался? Закурить бы дал. Оно веселей брехать будет.
        Чибисов. Извини. (Подает папиросы.) А как твою сестру зовут?
        Шадрин. Вон ты куда!
        Чибисов. Зря, солдат, я по делу спрашиваю.
        Шадрин. Ладно. Сестру зовут Катерина.
        Чибисов. Вот это так.
        Шадрин. А что?
        Чибисов. Выходит, мы с тобой давно знакомы.
        Шадрин. Лей, да не через край.
        Чибисов. Увидишь.
        Шадрин. Интересный ты человек, а ведь не пьяный.
        Чибисов. Ты чего тут околачиваешься?
        Шадрин (с раздражением). Говорю же тебе, к сестренке я... деньжонок занять на коровенку... год, как скотина пала, шестой месяц письма перестали... жива ли там жена дома, не знаю.
        Чибисов. Деньжонок на коровенку... лапоть!
        Шадрин. Ты меня не конфузь... лапоть... ты меня еще не знаешь!
        Чибисов. Какая теперь коровенка... дура!
        Шадрин. А я тебе говорю, ты меня не конфузь, я тебе не родственник.
        Чибисов. А я у тебя спрашиваю: какого чорта ты тут огинаешься, как нищий?
        Шадрин. Не твое дело.
        Чибисов. Нет, мое.
        Шадрин. Нет, не твое! И отвяжись от меня, если так.

Пауза.

        Чибисов. Иван Шадрин, если не ошибаюсь?
        Шадрин. Ишь ты... знает ведь... А ты кто?
        Чибисов. Николай Чибисов.
        Шадрин. Слушай, Николай Чибисов, чего тебе надо?
        Чибисов. Пойдем со мной.
        Шадрин. Куда итти-то?
        Чибисов. Недалеко. Сюда вот. (Указал на парадное.)
        Шадрин. Ты, бывает, не очумел?
        Чибисов. Боишься, что ли?
        Шадрин. Ты всерьез?
        Чибисов. Пойдем.
        Шадрин. То ись?
        Чибисов. Кстати и сестренку увидишь...
        Шадрин. Да нет...
        Чибисов (подвел его к двери). Не "нет", а "да". Звони, солдат, приучайся.
        Шадрин. Ох, попадешь с вами в переплет!
        Чибисов. С нами? Обязательно попадешь. Кнопку хорошо нажал?
        Шадрин. Нажал.
        Чибисов. Ну как?
        Шадрин. Мне что? Ты отвечать будешь.
        Чибисов. Ладно, отвечу.

Дверь приоткрылась.

Узнаешь, Савельич, знакомого?
        Человек в дверях. Узнаю, но не ведено.
        Чибисов. Теперь это силы не имеет. Я с приказом от Ревкома пришел... Снимай цепочку... Не беспокойся, тебе отвечать не придется...

Двери открыли.

Вот это правильно. Иди вперед, товарищ Шадрин. Ноги вытри. Правильно. Вот видишь, как у нас хорошо выходит.

За ними закрылось парадное.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Деловой кабинет хозяина в доме Сибирцева. Здесь находятся представители различных категорий капиталистического мира: промышленник с Волги - волжанин, капиталист западного стиля - западник и один из руководителей кадетской партии - кадет.

        Кадет (читает). "ЦК партии народной свободы призывает не признавать власти насильников. Законная и преемственная власть, созданная революцией, должна быть восстановлена. Мы приветствуем все учреждения и организации, объединяющиеся в борьбе против большевистского захвата, и призываем членов партии всеми силами содействовать этой борьбе". (Волжанину.) Вам не нравится? Исправьте, пожалуйста.
        Волжанин. Я, кроме телеграмм, никогда ничего не писал и писать не стану. Какая партия? Неясно. Кадетская, что ли?
        Кадет. Я полагал, что вы являетесь нашим соратником.
        Волжанин. Напротив, сударь, напротив. Всем партиям и союзам предпочитаю союз честных людей.
        Кадет. Вы хотите сказать - союз русского народа? Монархистов?
        Волжанин. Царю не молимся, бога тоже не жалую, а насчет русского народа могу сказать лишь, что хуже, глупее, вороватее и отвратительнее нет другого народа на земле, хоть сам прихожусь земляком этому народу.
        Западник. Надо скорее печатать это воззвание, пока большевики не закрыли наших газет. Если Захар Захарович прочел, то обращение следует разослать телеграфом по всей России.
        Кадет. Мы отправим также послам великих держав. (Ушел.)
        Волжанин. И вы, друг мой, с вашим умом и образованностью всерьез принимаете власть Смольного? Как это они прикроют наши газеты? А если их просто по шее?
        Западник. Кто? Я, вы, Захар Сибирцев, Рябушинский пойдет и даст по шее? У нас нет и штыков, а вы это забываете.

Является господин в шубе с бумагами в руках, за ним следуют трое подобных ему господ.

        Господин в шубе. Мое почтение, господа, мы с потрясающими новостями. Слушайте, это точно, это сущая правда. Керенский взял Гатчину и находится на пути к Царскому Селу.
        Волжанин. Вот они, штыки.
        Господин в шубе. Генерал Краснов пишет в своем первом приказе (читает): "Временное правительство не свергнуто, но насильно удалено из своего помещения и собирается превеликой армией с фронта".
        Волжанин. Прошу повторить эти исторические слова. Армия войдет в Питер, и конец этой музыке.
        Западник (иронически). А известно ли вам, что в июльские дни также в Питер были введены войска?
        Волжанин. Вошли и разгромили гнездо большевиков во дворце Кшесинской.
        Западник. Совершенно точно, разгромили, а солдаты в этом дворце прочли большевистские газеты и потом, дорогой Борис Никитич, эти же самые солдаты устроили нам революцию и разгромили тех, кто их призвал. В Питер солдат пускать нельзя. Это отравленный город. Весь кошмар идет из Питера.
        Волжанин. Вот идет хозяин. Захар должен знать настоящее дело. У меня без привычки в такой кутерьме да еще на голодный желудок, натурально, трещит голова.

Входят Захар Захарович и еще несколько лиц того же положения, почтительно следующих за ним.

        Господин в шубе. Захар Захарович, знаете?
        Захар Захарович. Знаю. Керенский взял Гатчину.
        Господин в шубе. А приказ генерала Краснова?
        Захар Захарович. Читал. Господа, без вводных речей я приступаю к делу. Враг теперь в нашем доме, враг всюду. В единой цели уничтожения большевизма примиряются интересы течений и партий в нашем обществе. Кадет протягивает руку монархисту, и монархист пойдет с любым социалистом, ибо у нас и у них единственный смертельный враг - большевики. Так передовые люди всех партий понимают нынешнее положение. Наступление Краснова, несмотря на свой триумф, лично мне не дает радужных перспектив. Смольный наэлектризован; по моим сведениям, Ленин действует с невероятной, бешеной энергией. Этого человека действительно обожают солдаты и матросы. О рабочих не говорю, вы отлично знаете, какую силу имеет имя Ленина на заводах.
        Господин в шубе. Неужели вы считаете, что верные правительству войска не будут в столице?
        Захар Захарович. Я хочу, чтоб они были здесь сейчас, хочу!.. Но что толку от наших прекрасных надежд? Краснов займет столицу, но я не могу положиться на его казаков, ибо не знаю, как долго они будут повиноваться своим офицерам.
        Волжанин. Подождем - увидим.
        Захар Захарович (возбужденно). Я не могу ждать, когда у меня на заводах делают снаряды по приказу Ленина. Я не буду ждать, пока меня повесят. И не поверю ни одной сволочи с винтовкой. Мы не собрали реальной военной опоры внутри страны. Нет народа, нет армии, есть сброд, отребье, бандиты, и Петербург не что иное, как клоака бандитов, убийц, насильников. Хотите мое мнение - нате. Исходом русской смуты будет удар немцев по Питеру.
        Волжанин. Сдать столицу Вильгельму?
        Захар Захарович. Или потерять Россию.

Пауза.

        Волжанин. Дожили, дошли, пали во прах.
        Западник. Эмоциональная сторона вопроса сейчас не интересна. Что немцы прекрасно расправятся с "товарищами", я в этом ни минуты не сомневаюсь, но где они, как с ними говорить?
        Господин в шубе. Господа... а союзники?
        Захар Захарович. Каким образом вы получите союзный десант в Финском заливе?
        Западник. Здесь много щекотливых и неприличных вопросов с точки зрения международных отношений...
        Захар Захарович. А с большевиками жить прилично? Если прилично, живите, а я не буду. Имейте перед глазами одну проблему - большевизм, и тогда все сделается приличным. Без фиговых листочков и сознательно мы должны сдать Питер немцам, установить немецкую власть, немецкую полицию, перевешать "товарищей" и дать России крепкое правительство. Будем разговаривать еще или приступим к делу?
        Волжанин. Что мы можем сделать сейчас?
        Захар Захарович. Это уж мы сумели подготовить. Сейчас я вам представлю лицо, облеченное доверием некоего правительства. Впрочем, я спрошу, пожелает ли оно оставаться инкогнито или беседа будет открытой. (Ушел.)
        Волжанин. Большим разумом одарил бог Сибирцева: страшного действия ум. Боюсь я его, чорта.
        Западник. Кайзер запросит много выгод для себя.
        Волжанин. И дадим.
        Господин в шубе. Легко, если ваше состояние на Волге, - что скажут люди из столицы?
        Западник. Мои интересы, как вы знаете, сосредоточены только в Петрограде. Я иду на жертвы.
        Волжанин. Какие там жертвы! Чего бога гневить! Весь хлеб, который лежит у меня прозапас от Кинешмы до Астрахани, сумею отдать в подарок и ни на копейку беднее не стану. С тех же немцев потом свое получу. Сочтемся.

Явился Захар Захарович и с ним иностранец.

        Захар Захарович. Господа, перед вами лицо, уполномоченное императором Германии, его величеством Вильгельмом Вторым, на ведение переговоров с кругами, прямо заинтересованными в спасении Российской державы. Мы приветствуем в нашей стране посланца его величества. (Отходит от иностранца и аплодирует.)

Все делают то же. Дверь открывается, на пороге появляются Чибисов и Шадрин с винтовками. Аплодисменты медленно прекращаются. Замешательство, оцепенение. Волжанин, торопливо и улыбаясь, наливает две рюмки вина и несет их вошедшим.

Почему вы здесь?
        Чибисов. Это помещение надо освободить по приказу Военно-революционного комитета для военных нужд.
        Захар Захарович. Кто вам дал право на это?
        Чибисов. Права нам. никто не давал, мы его сами взяли. Давайте оставим споры. Уходите отсюда.

КАРТИНА ПЯТАЯ
В том же особняке. Зал. Сходится прислуга дома, человек двадцать: мисс Фиш, истопник, горничные, официанты, шеф-повар, швейцар, швейка, приживалка, поваренок, судомойка, явился полотер прямо с работы.

        Полотер. У подъезда караул поставили.
        Истопник. Видел. Знакомого встретил - Никиша Носков, и с оружием.
        Официант. Кому сельтерскую нести?
        Камердинер. Неси Елизавете Никитишне. Старой барыне.

Входит горничная.

        Старуха-приживалка. Кто помер? Кого хоронят?
        Швейка. Большевики на улицах шастают...
        Швейцар. Вас-то, вас-то что потревожили!
        Старуха-приживалка. Молебен? Помолимся...
        Камердинер. Хулиганы в доме безобразничают, и пожаловаться некому. Окончилось государство российское.
        Шеф-повар. По какой причине сбор? Кто приказал?
        Истопник. Большевики власть захватили. Новое правительство России объявлено.
        Полотер. А ты всё котлеты печешь.
        Шеф-повар. Вам мой образ мыслей известен. Я от трудящихся не отказываюсь.

Входят Шадрин и Чибисов.

        Судомойка (увидев входящих Шадрина и Чибисова). Батюшки! Солдат с ружьем наступает.
        Шадрин. Как тебя звать, забыл я... товарищ дорогой, это скажи дома... никто не поверит. Это ведь сказка.
        Чибисов. Не удивляйся, затвори рот, Ваня. Я пойду с бывшим владельцем побеседую, а ты отбери тройку людей понадежнее. (Прислуге.) Все в сборе?
        Полотер. Почти все.
        Чибисов. Отбери трех людей. Шевели шариками, Шадрин. (Ушел.)
        Шадрин (собравшимся). Граждане, а ну-ка, постройтесь в одну шеренгу... в ряд, говорю, да поскорее... по первой линейке ковра. Становись справа по одному Прошу соблюдать тишину.

Собравшиеся строятся. Явилась Катя.

        Катя (удивленно смотрит на солдата, узнает, бросается к Шадрину). Ваня... братец... откуда ты взялся?!
        Шадрин (смена чувств, неловкость). Катерина, опосля.
        Катя. Ваня, милый...
        Шадрин. Опосля, говорю. Стань в строй.

Катя испуганно отходит.

Подравняйся.

Люди, как умеют, равняются.

Смирно! (Увидел старуху-приживалку.) Паренек, дай-ка табуретку. Отставить "смирно". Стойте вольно. (Рассматривая людей, подошел к шеф-повару.) Вы кто же будете?
        Шеф-повар. Шеф-повар.
        Шадрин. Шеф... (Обходит шеренгу.) Катерина, кто у вас тут сознательный?
        Катя. Как я могу тебе сказать, Ваня?
        Шадрин. Опосля будем Ваня. Не в своей избе, кажется.

Шадрина интересует монокль мисс Фиш.

У вас, видать, зрение слабое?
        Фиш. Я прошу прекратить эти издевательства. Я не русская и буду жаловаться консулу Великобритании.
        Шадрин. Зачем же шуметь? Я вас не обижаю. За неловкое слово - извините.
        Фиш. Вы есть грубый русский хам! Я не желаю на вас смотреть. Вы должны меня отпустить.
        Шадрин. Вон ты какая!.. Вали, мадам, пока я не осерчал...

Мисс Фиш стоит.

        Можете быть свободными.

Мисс Фиш гордо повернулась, ушла.

Понятно. (Вдруг.) Смирно! Кто из вас сознательный, кто стоит за нас, два шага вперед. (Покосился.) Катерина!
        Катя. Митрейкин, что же ты?
        Полотер. Не я один такой. (Вышел, истопнику.) Топка, чего же ты стоишь, выходи.

Молча вышел истопник.

        Шеф-повар. Присоединяюсь.
        Шадрин. Отставить, дорогой, отставить. Отойдите назад.
        Катя. Ты его ведь не знаешь, Иван Родионович.
        Шеф-повар. Полная комплекция не доказательство для политики. Кухня мой образ мыслей знает.
        Шадрин. Кончаем митинг.

Выступил Ефим.

        Ефим. Присоединяюсь.
        Шадрин (строго). Налево кругом!
        Ефим. Это почему?
        Шадрин. Ростом не вышел, освободи помещение.

Ефим уходит. Является Чибисов.

        Чибисов (озабоченно). Товарищ Шадрин, у тебя все готово?
        Шадрин. Почти разобрались.
        Чибисов. Дом этот предназначается к лазарету. Ковры, картины, все ценные вещи к утру надо упаковать. Комнаты очистить... Из прислуги выделим ответственных людей, остальных освободим. Пойдемте подписать акт. Катя, пойдемте с нами. (Уходит.)

Уходят все, кроме Шадрина и Кати.

        Катя. Сейчас. (Шадрину.) Ваня.
        Шадрин. Видишь, жив. Здравствуй.

Поцеловались три раза.

Дома - что?
        Катя. Одни беды... Надежда ведь тут, у нас.
        Шадрин. Как же так? А дома кто с ребятишками?
        Катя. Старики...
        Шадрин. Разорилось все... Лошадь пала?
        Катя. Цела.
        Шадрин. А корова?
        Катя. Пала... Надежду пришлось в город на заработки позвать... Я хозяев упросила - взяли.
        Шадрин. И жалованье ей было?
        Катя. Да уж мы теперь на корову пособрали... чаевыми, тем, сем...
        Шадрин. Где жена? Почему прячется?
        Катя. У старухи. Старуха с вашего прихода легла умирать. Ведь это ужасу подобно, что произошло сразу. Ваня, что это? Как ты сюда с Николаем взошел?
        Шадрин. Взошел, значит взошел. Жених, что ли? Смотри, Катерина.
        Катя. Не маленькая, чай.
        Шадрин. Ишь ты... Однако ты видная стала. Я не против. Только бы человек хороший.
        Катя. И не думаю... Вы уж сразу - сватать... Мы только знакомые. Но ты его полюби, он человек хороший.
        Шадрин. Любить бабам полагается. Знакомые... Зови жену. Пора повидать как никак.

Явилась Надя.

        Надя. Иван! (Бросилась на шею.)
        Шадрин. Не плачь... Жив, здоров, плакать нечего... Дай хоть взглянуть, где ты там?.. (Отстраняет.) Ах ты, курносая... (Кате.) Или, бессовестная.
        Катя. Не чужая будто.
        Шадрин. Иди акт подписывать.

Катя ушла.

Ну, Надежда, как жилось-былось без мужа? Лицо у тебя чистое. Дружка не приобрела на воле?
        Надя. Пустое говорить не нужно. Думать на меня грех. Катя все знает.
        Шадрин. Пустое пустым останется. Ты у меня самая лучшая. О чем же говорить будем? Говори.
        Надя. Ты никак комиссар?
        Шадрин. Произвели... я так, с краю.
        Надя. Большевик уж, наверное?
        Шадрин. Боишься?
        Надя. Я ведь тут в доме, как в тюрьме, ничего не знаю.
        Шадрин. Не бойся. Беспартейный.
        Надя. Теперь что же делать? Домой подаваться надо.
        Шадрин. Домой? Конечно, домой. Деньги все-таки у вас имеются?
        Надя. У Кати. Ее часть больше.
        Шадрин. Займет, я думаю.
        Надя. Обещала.

Являются Катя и Чибисов.

        Чибисов. Я вашего брата сразу узнал, что он ваш брат.
        Катя. Почему же это такое?
        Чибисов. Страшно на вас похож.
        Катя. Где же он похож? Посмотрите лучше... Стараетесь приятное говорить, я вижу.
        Чибисов. Никогда, видно, мы с вами не сговоримся. Вечно вы будете меня обрывать.
        Катя. По делу пришли, а увлекаетесь.
        Чибисов. Но все равно, ваш брат мне очень понравился.
        Катя. Он у нас, конечно, проворный.
        Шадрин. Я не девка. Давай это оставим. Скажи вот, что же теперь делать мне?
        Чибисов. Поезжай в деревню, коровенку справлять.
        Шадрин. Соображаю вот.
        Чибисов. Тебе же в деревню надо. Вали в деревню ко двору.
        Катя. Ваня, я наши деньги тебе принесла. Бери.
        Шадрин (смотрит на Николая). Ну, и возьму.
        Чибисов (отвернулся). Ну и бери.
        Шадрин. А что ж... и возьму.
        Чибисов. А я и говорю - бери.

Шадрин стоит в нерешительности.

Бери, Иван, бери деньжонки на коровенку.
        Шадрин. Вот ведь чорт, а не человек на мою голову навязался.
        Надя. Иван, или ты что-то задумал?
        Шадрин. Молчи, Надежда!
        Надя. Хозяина ждали, бога упрашивали. Ваня, милый, что же это такое? Старики прописывают - разор в дому.
        Шадрин. Знаю сам. У самого душа истлела. (Помолчав.) Это, как альфа и омега, получается.
        Надя. Значит, ты в деревню не поедешь?
        Шадрин. Потом скажу.
        Надя. А деньги?
        Шадрин. Потом возьму.
        Чибисов. Ты, брат, как хочешь, а у меня нет времени. Мне надо итти в Ревком.
        Шадрин. Надежда, слушай мужа... Слезы эти зря.
        Надя. Господи, сколько не видались!
        Шадрин. А ты слушай, что я тебе толкую. Деревню денька на три оставить придется. Не сгорит. (Иной тон.) Кто больше намучился - ты или я?
        Надя. Ваня, милый, ведь я тебя жалею.
        Шадрин (Чибисову и Кате). Ну-ка, вы, молодые, отойдите. (Наде.) Я вернусь. Я пойду с ним, погляжу, что к чему, и все. (Поцеловал.) Дурочка ты. Тебе ли не знать, до чего соскучился! Ты ведь у меня самая лучшая.
        Надя. Ну вот, хоть слово сказал.
        Шадрин. Я схожу с ним, посмотрю только, что делается в столице, и через часок буду...
        Надя. Иди уж...
        Шадрин (Чибисову). Пойдем, извини, сам видишь... женщины... Куда итти-то нам?
        Чибисов. В Смольный.
        Шадрин. Это что ж такое? .
        Чибисов Это штаб революции.
        Шадрин. Слышишь, Надежда, как человек говорит? Как же я туда не пойду! Пойдем.

КАРТИНА ШЕСТАЯ
В глубине сцены, в дымке ноябрьского вечера, огни Смольного. Солдатские костры. Броневики. Отдаленный гул напряженной жизни, выливающейся на улицу. Беспрестанное движение. Являются Чибисов и Шадрин.

        Чибисов. Вот он. Смотри, помни - Смольный. Здесь теперь Ленин, он глава Совета Народных Комиссаров. Власть наша. Чувствуешь ты это, солдат?
        Шадрин. Боюсь...
        Чибисов. Эх ты, раб! Нельзя быть вечным рабом.
        Шадрин. Не спорю - раб. А ты кто - князь?
        Чибисов. Довольно тарахтеть, пойдем.
        Шадрин. Постой.
        Чибисов. Чего еще?
        Шадрин. Ты у них свой... а я?
        Чибисов. У них... они - это мы с тобой. Понимаешь?
        Шадрин. Но ты все-таки большевик?
        Чибисов. А ты?
        Шадрин. А я около.
        Чибисов. Особняк у буржуев отнимал?
        Шадрин. Это так... под руку пришлось.
        Чибисов. Нет, брат, теперь кончено. Если власть переменится, они из-под земли достанут Шадрина.
        Шадрин. Это, пожалуй, правда. (Истово.) Зарок перед собой давал ни в какую партию не заступать, но чем вы людей берете? Ленина я ведь даже на картинке не видел, а чувствую. На фронте я в бога перестал верить, но ему верю. Пойдем. Скажи, а Ленина мы там не увидим ли? Но ты все-таки мне его покажешь, если будет случай?
        Чибисов. Покажу, конечно
        Шадрин. Постой.
        Чибисов. Ваня, милый, мне пришла охота у тебя по голове постучать. Идешь ты или не идешь, в самом деле?
        Шадрин. Говорю - иду, значит иду! Только ты скажи, что же я буду делать?
        Чибисов. Что ты будешь делать?
        Шадрин. Да.
        Чибисов. Революцию будешь делать. Понятно?.. Социалистическую революцию.
        Шадрин (постоял секунду, поправил пояс, взял винтовку на ремень). В кои-то веки, да в первый раз, пойдем, дружба...

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Большая комната в Смольном, служившая до этого времени классом. Отдыхают, спят, едят, читают солдаты. Многие вооружены. На первом плане молодой солдат осматривает винтовку.

        Молодой солдат. Чье оружие? Хозяина нету, что ли? Или заснул?
        Солдат. Это мое оружие.
        Молодой солдат. Оружие надо чистым держать. Просмотрите винтовочки, нет ли там грязи, масла. Оружие может нам потребоваться, товарищи.

Входят Чибисов и Шадрин.

        Чибисов. Побудь пока тут. Никуда не уходи. Я скоро. (Ушел.)
        Шадрин (осмотрелся). Вы кто же такие тут собрались?
        Молодой солдат. А ты что за гусь?
        Шадрин. Спрашиваю, каких частей народ?
        Молодой солдат. Тут, брат, одна часть... серые гусары...
        Шадрин. Это я по запаху чую...
        Солдат с хлебом. Приставай к берегу, наш будешь.
        Шадрин. На приглашении спасибо. Который день на ногах толкусь, посидеть с вами не грех.
        Молодой солдат. Ты тоже на Зимний ходил?
        Шадрин. На какой это Зимний?
        Молодой солдат. Вот тебе на "какой"... Ты где был?
        Шадрин. Где был? На свете.
        Молодой солдат. Ты куму из себя не строй. Тут народ понятливый. Говори толком: откуда ты взялся?
        Шадрин. А ты что, за кондуктора здесь, билеты проверяешь?
        Молодой солдат. Я у тебя спрашиваю от имени...
        Шадрин. От какого такого имени?
        Молодой солдат. От имени революции.
        Шадрин. Высоко тянешься. Штаны лопнут.
        Молодой солдат. Товарищи, этот солдат не наш.

Многие заинтересовались. Недоброе внимание.

        Шадрин. А что такое "наш"?
        Молодой солдат. Слышите, люди? Не от них ли он сюда подослан? Нет, этого солдата обыскать надо.
        Шадрин. Потише... "обыскать"! Я те так обыщу, что не охнешь.

Шадрин и молодой солдат в полукольце.

        Один из солдат (Шадрину). Ты не огрызайся, хуже будет... Ты знаешь, куда залетел? Обыскать его... Узнать, кто и зачем.
        Солдат с хлебом. Давайте его отведем к коменданту, там разберутся.
        Голоса. Правильно. Арестовать его.

Явились три моряка во главе с матросом Дымовым.

        Дымов. Пехота, пять добровольцев отсчитать надо!
        Молодой солдат. Товарищи матросы, мы тут провокатора поймали.
        Дымов. Провокаторов расстреливают на месте.
        Шадрин. Ты, с ленточками, не стращай.
        Дымов. Этот, что ли? Документы.
        Шадрин. Крепко действуешь, морской, только я, видишь ли, сам не пугливый. Почему я тебе должен документы показывать?
        Дымов. Потому что я представитель власти рабочих и крестьян.
        Шадрин. А я кто же?
        Дымов. А ты еще неизвестно кто.
        Шадрин. Значит, я еще неизвестно кто? (Выхватывает серый сверток.) Нате... Они - представители, а я - неизвестно кто.
        Дымов. Помолчи... мешаешь выяснить личность. (Читает бумажку Шадрина.)

Сумрачное ожидание людей.

        Дымов. Какой же это провокатор? Это будет рядовой солдат... Шадрин... Давно с фронта?
        Шадрин. Сегодня прибыл.
        Дымов. Недоразумение считать недоразумением, за провокатора перед товарищем извиниться, пятерых бойцов дать в мое распоряжение!

Шадрин сердито прячет бумаги. К матросам выходят солдаты.

Не десять, а пять... Прихвати, товарищи, по ломтю хлеба... неизвестно, когда вернетесь. Товарищу окопнику разъяснить внутреннее и международное положение. Отряд, за мной... Всего хорошего, братья.

Ушли.

        Молодой солдат (подошел к Шадрину). Извиняюсь.
        Шадрин. Не барин, кажется, нечего извиняться.
        Молодой солдат. Матрос приказал.
        Шадрин. А у тебя своего ума нету?
        Молодой солдат. Отчего ты такой злой?
        Шадрин (солдату, который ест хлеб с луком). Земляки, хлебца не дадите?
        Солдат с хлебом. Дадим.
        Молодой солдат. Ты бы нам сразу сказал, что есть хочешь, а то серчает. Погоди-ка, вот тебе одну бумажку дам, ты сразу добрее будешь. (Подает листовку.)
        Шадрин. Что тут?
        Молодой солдат. Грамотный? Или помочь?
        Шадрин. Обойдусь сам.
        Молодой солдат. Прочти вслух.
        Шадрин. Опять ты привязался... (Читает.) "Декрет о земле". Что это такое - "декрет"?
        Молодой солдат. Это закон.
        Шадрин. О земле... "Съездом советов рабочих и солдатских депутатов... принят на заседании 26 октября в два часа ночи". Три дня как будто?
        Молодой солдат. Читай.
        Шадрин. "Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа".

Пауза.

Немедленно без всякого выкупа.
        Молодой солдат. Читай дальше.
        Шадрин. Не мешай... без всякого выкупа... Мужики, у вас чайку нет? Чайку бы теперь достать...
        Солдат с хлебом. Разве отказываем? Пойди достань.
        Шадрин (все больше оживляясь). Право слово. А где?
        Солдат с хлебом. Мы сами тут недавно. Пойди поищи.
        Шадрин. А что ж... Я сейчас обделаю... Вы эту бумажку никуда не девайте. Я сейчас... Нет уж, я ее возьму... Сейчас мы чаю заварим... Гуляй, мое почтение.

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

        Шадрин. Оперируют... (Стоит в раздумье.)

По коридору беспрерывно снуют люди. Проходит отряд вооруженных солдат, матросы. Навстречу Шадрину идет человек в военной форме. Шадрин приготовился заговорить с ним.

Уважаемый...

Военный прошел, точно влекомый посторонней силой.

Как на фронте... (Идет.)

Из дальних дверей коридора появляется Ленин и идет по направлению к Шадрину. Шадрин немного присмотрелся к встречному и чуть посторонился оттого, что тот шел напористо и быстро.

Уважаемый, где бы тут чайку мне?

Ленин прямо посмотрел в лицо Шадрину, и Шадрин смутился.

Извините, уважаемый, мы издали.
        Ленин. Соскучился по чаю... а?
        Шадрин. Ох, и не говорите, уважаемый...
        Ленин. Ну пойдемте, укажу... Вы давно, товарищ, воюете?
        Шадрин (вздохнув). Третий год без выходу.
        Ленин (остановился). Окопы оставили давно?

Явился и стал поодаль матрос.

        Шадрин. Дней десять-двенадцать как живой выскочил.
        Ленин. Плохо дело?
        Шадрин. Беда.
        Ленин. Во всем этом сидите на позициях?
        Шадрин. Это еще хорошо.
        Ленин. А у немцев как? Ничего не замечали?
        Шадрин. По нашим заметкам судим, тоже не сладко им. Солдату везде не сладко.
        Ленин. А какие у вас были заметки? Это очень важно.
        Шадрин. Кофием таким... знаете? Цикорием пахнет... Пленного приведут... не тот стал немец.
        Ленин. Не тот? Устал немец?
        Шадрин. Что и говорить.
        Ленин. Пойдет с нами на мировую?
        Шадрин. За это не скажу... то ись по солдату ежели судить, по их боям - всем осточертела война, но ведь у них. царь.
        Ленин. Наши генералы тоже мира не хотят.
        Шадрин. Это правда.
        Ленин. Как же быть?
        Шадрин. Этого я сказать не могу.
        Ленин. А если советская власть скажет солдатам: берите дело мира в свои руки... вы, например, возьмете руку советской власти?
        Шадрин. Дорогой товарищ... пусть только скажет это советская власть.
        Ленин. Не оробеете?
        Шадрин. Кто? Я?
        Ленин. Хоть вы... возьмите себя, теперь приходится каждому солдату за судьбу всей России отвечать.
        Шадрин. Страшновато, не спорю.
        Ленин. Вы женаты?
        Шадрин. Женат.
        Ленин. Дети остались?
        Шадрин. Трое.
        Ленин. Земли много?
        Шадрин. Где там...
        Ленин. Лошадь есть?
        Шадрин. Цела.
        Ленин. Корова?
        Шадрин. Пала. (Стоит в грустной задумчивости.)
        Ленин (вскинув голову, легко дотронулся до ремня винтовки Шадрина). А винтовку бросать нельзя? Как, нельзя?
        Шадрин. Боязно бросать, товарищ, не могу ее бросить.
        Ленин. Керенский идет на нас с оружием.
        Шадрин. Слышу теперь.
        Ленин. Каледин на Дону подымает казаков.
        Шадрин. Ежели они первые подымутся на народ, то что же...
        Ленин. Опять война? Солдат ведь устал?
        Шадрин. За что и как воевать, за Дарданеллы воевать никто не будет.
        Ленин. Советская власть чужих земель захватывать не собирается, но если царские генералы захотят посадить в России помещиков и капиталистов, то... как вы думаете? Вы сами как думаете?
        Шадрин. Тогда пойдем воевать.
        Ленин. Воевать надо сегодня... сейчас...
        Шадрин. Тогда пойдем воевать сейчас...

Пауза.

Вы, может, мне не верите, уважаемый? За себя я вам от чистого сердца говорю...
        Ленин (за руку прощается с Шадриным). До свидания, товарищ, извините, что я вас задержал.
        Шадрин. Что вы... какое там...
        Ленин. А чаю вы достанете наверху... вот там, по лестнице, у нас столовка. (Ушел в те самые двери, что раскрывал Шадрин.)
        Шадрин. Вот ведь какие люди бывают... а? (Увидел матроса.) Браток, ты меня не бойся... я с фронта... я свой.
        Матрос. А я тебя не боюсь.
        Шадрин. Скажи, с кем я разговаривал? Кто это такой?
        Матрос. Кто? Ленин...

Шадрина качнуло.

        Шадрин. Что же мне никто раньше не сказал... Ведь я бы ему... Я бы ему все поведал...
        Матрос. А ты ему все и сказал...
        Шадрин. Молчи, матрос. (Бросил чайник.) Какой теперь чай... Пойду солдатам скажу - я сейчас разговаривал с Лениным. Воевать надо сегодня, сейчас!

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
        

        Володя. Слушай, связь, говорят из штаба Смольного. Слушай, связь, я спрашиваю у вас: командующий фронтом откуда-нибудь провода не просил? Чего же ты молчишь, голова? (Докладывает.) Командующий сию минуту разговаривал с Центральным Комитетом. Приказывай, товарищ Никанор.
        Никанор. Откуда?
        Володя. Откуда говорил товарищ командующий фронтом? С точки военного коменданта Царскосельского вокзала. Приказывай, товарищ Никанор.
        Никанор. Соображай самостоятельно, товарищ.
        Володя. Есть соображать самостоятельно. (По телефону.) Соедините меня с точкой военного коменданта в Царском Селе. Военная комендатура в Царском Селе? Есть военная комендатура. Говорит штаб Смольного. Командующий фронтом у вас? Выехал на автомобиле... По направлению... (Докладывает.) Выехал на автомобиле в сопровождении двух матросов по направлению противника.
        Прапорщик. Когда будет обратно, товарищ командующий фронтом сказал?
        Володя. Нет, товарищ командующий фронтом с ними на данную тему не говорил.
        Прапорщик. Пойду доложу. (Ушел в комнату рядом.)
        Никанор (Володе). Связывайся с Царскосельским советом. Почему они молчат?
        Володя. Сейчас я их добьюсь. Связь... давайте Совет в Царском. Шевелитесь... Связь.

Входит группа солдат и рабочих, нагруженных литературой и газетами, некоторые вооружены.

        Рабочий. Мы агитаторы, нас послали на фронт.
        Никанор. Счастливого пути, товарищи агитаторы.
        Рабочий. Но ты нам дай средства передвижения, а потом счастливого пути. Нам требуется только один грузовой автомобиль.

Входит красногвардеец.

        Красногвардеец. Здесь товарищ Свердлов и товарищ Дзержинский? Мне нужно передать пакеты от комиссара Государственного банка.
        Никанор. Давайте, я передам.
        Красногвардеец. Мне приказано передать лично.
        Никанор. Получите личную расписку. Студент, отнеси, пожалуйста. (Володе.) Ну, что у тебя?
        Володя. Сейчас... Эй вы, Совет... почему молчите? С вами говорят из штаба Смольного... Прошу без паники, товарищ... спокойно, по порядку. Вот это другое дело... а это точно? Понимаю... Доложим. Много говорить, товарищ Никанор, не приходится. По точным данным, казачьи разъезды сейчас были в окраинах Царского Села. (По телефону.) Доложим. Товарищ Ленин здесь. Извините, я ваш быстрый разговор принял за панику.
        Никанор. Сейчас передадим. (Уходит в смежную комнату и сталкивается с бывшим прапорщиком.) Ну, что?
        Прапорщик. Мне поручено найти командующего фронтом. Сегодня товарищ Ленин сам поедет на фронт.
        Никанор. Как, сегодня? Ночью?
        Прапорщик. Значит, ночью. Я еду в Царское.
        Никанор. Там появились казаки.
        Прапорщик. Разберемся. (Оделся, ушел.)

Никанор ушел в соседнюю комнату. Еще двое или трое проходят быстро и молча. Вслед за ними выбегает человек в кожаном пальто.

        Человек в кожаном (Володе). Где достать мотоциклет?
        Володя. Надолго?
        Человек в кожаном. Не знаю, скоро не вернусь.
        Володя. У выхода крикнуть надо - мотоцикл штабу. По этой бумажке дадут. Сами правите?
        Человек в кожаном. Сам. (Ушел.)

Являются деятели эсеровско-меньшевистского толка, матрос к ним присматривается.

        Деятель. Ленин здесь?
        Володя. А вам зачем?
        Деятель. Мы уполномочены высшими демократическими организациями революции... Впрочем, здесь он или нет?
        Володя. Этого я вам сказать не могу.
        Деятель. В таком случае мы сами это выясним. (Направляется к дверям.)
        Володя. Товарищи, не сходите с ума, здесь стоят часовые.
        Деятель. Что за тон, как вы разговариваете?
        Володя. А вы не бросайтесь на закрытые двери.

Возвращаются студент и Никанор. Студент отпускает связиста.

        Никанор. Что такое?
        Деятель. Мы делегированы к Ленину... вы, кажется, нас должны знать.
        Никанор. Да, я вас знаю, но вряд ли...
        Деятель. Что вряд ли?
        Никанор. Вряд ли Владимир Ильич будет с вами беседовать. Не надеюсь. Подождите.

Вошел комиссар по топливу.

        Комиссар. Товарищ Никанор...
        Никанор. Здравствуй, товарищ Григорий.
        Комиссар. Товарищ Ленин здесь?
        Никанор. Да... но...
        Комиссар. Понимаю. Меня назначили комиссаром по топливу, и я не знаю, что это такое, с чего начинать.
        Деятель (своим). Вот видите... безумие, ужас...
        Никанор. Загляни. Сейчас должно кончиться совещание.
        Деятель. Доложите о нас.
        Никанор. Нет, с таким докладом я к нему не пойду. Тут штаб. Идите туда, где он всех принимает.
        Деятель. Мы будем говорить именно здесь.
        Никанор. Хорошо. Ждите.

Звонок телефона.

Слушаю. Товарищ Ленин сейчас на военном совещании. Вызвать его не могу... А я по телефону вас не распознал. Извините, пожалуйста. Подождите минуту. Владимир Ильич сейчас только спрашивал, не звонил ли Сталин.

Деятели готовятся к беседе. Никанор ушел. Пауза. Являются Ленин и Никанор.

        Ленин (продолжает на ходу). Имейте в виду, что советская власть пришла проверить свой штаб и всех, кто будет капризничать, обижаться, кто вздумает не подчиняться высшим органам советской власти, мы будем смещать и карать очень сурово, очень сурово, вплоть до расстрела! (У телефона.) Да, это я. Я по телефону не в состоянии договориться с товарищами из Балтфлота. (Слушает.) Заняли телефонную станцию? Порядок наводится? Прекрасно. Как идут дела у балтийцев? Сколько людей они дали на фронт? Как эти отряды обеспечиваются продовольствием? Идут ли боевые корабли к Неве? Вы лично беретесь проверить, точно? Очень хорошо - выясните сами, понимают ли товарищи, что политическое положение теперь свелось к военному, как на деле без идиотского прекраснодушия подавляется контрреволюция. Да, да... Бейте без пощады, без сожаления, по всем хлюпикам, трусам, штрейкбрехерам, нашим изящным парламентариям, которые умеют размахивать бумажными мечами, а от настоящего дела бегут в кусты. Звоните, посылайте курьеров, держите меня в курсе всех дел. (Положил трубку.)
        Деятель. Я уполномочен говорить с вами.
        Ленин. Кем?
        Деятель. Викжель непримирим. Они угрожают остановить все железные дороги, если...
        Ленин. Если что?
        Деятель. Если большевики не пойдут на уступки. Да, да, на уступки.
        Ленин. Кому на уступки?
        Деятель. У нас волосы поднимаются, когда мы думаем о завтрашнем дне.
        Ленин. Это нехорошо, когда волосы поднимаются. Голову надо держать в порядке.

Распахивается дверь, на пороге моряк с фронта Самсонов, забрызган грязью, за спиной винчестер.

        Самсонов. Простите, нет ли здесь товарища Сталина?
        Ленин. Сейчас Сталина нет в Смольном.
        Самсонов. Простите, а где я найду Ленина?
        Ленин. А что у вас, товарищ?
        Самсонов. Простите, это, кажется, вы?
        Ленин. Да.
        Самсонов (секунду смотрит на Ленина, широко улыбается и козыряет). Простите, теперь я вас узнал. Меня прислали с фронта, из Царского Села. К утру мы окажемся без единого снаряда для артиллерии. Снаряды есть в Петропавловской крепости. Их надо доставить на фронт.
        Ленин. Вот это другое дело. Этот вопрос надо решать сейчас. Здравствуйте, товарищ.
        Никанор. В районах нет ни одного грузового автомобиля... ночь... Автомобили возят людей на фронт.
        Студент. А у Смольного стоят лишь два броневика охраны.
        Ленин. Но ведь снаряды у них должны быть к утру, так ведь?
        Самсонов. Так точно.
        Никанор. Не знаю, что решать.
        Ленин. Надо что-то изобретать. (Прошелся по комнате.) Какие виды транспорта существуют на свете?
        Никанор. Железнодорожный...
        Ленин. Не то.
        Студент. Автомобильный.
        Ленин. Но у вас нет ни одного автомобиля.
        Самсонов. Морской, отчасти речной и прочий... Всякие извозчики.
        Ленин. Извозчики - это ведь тоже транспорт?
        Самсонов. Не спорю, Владимир Ильич.
        Ленин. Пойдите с товарищами к управляющему делами Совета Народных Комиссаров.
        Самсонов. Есть.
        Ленин. Сейчас же добудьте список ломовых извозчиков Петрограда.
        Самсонов. Понятно.
        Ленин. Возьмите себе в помощь красногвардейцев, поезжайте, будите каждого ломовика и заставляйте его возить снаряды из Петропавловской крепости.
        Самсонов. Мы их разбудим. Это прекрасно.
        Ленин. Через час позвоните мне, что вы сделали.
        Самсонов. Есть. Разрешите вопрос.
        Ленин. Слушаю.
        Самсонов. Я обязан дать ответ своему комиссару. Я пошлю донесение, что снаряды будут.
        Ленин. Да, пошлите.
        Самсонов. Не входя в подробности, я могу написать так: "Ленин сказал, что снаряды будут"?
        Ленин. Ну, напишите так.
        Самсонов. А я вас заверяю, что через полтора часа ломовики повезут снаряды.
        Ленин. Есть.
        Самсонов. Можно итти?
        Ленин. Да.

Самсонов козырнул и вышел, за ним ушел студент. Ленин выходит в дверь направо, на заседание.
Входят Чибисов и Шадрин.

        Чибисов. Товарищ Никанор, я все задания выполнил. Теперь я прошу отправить мой отряд на фронт в Гатчину.
        Никанор (Шадрину). Вы, товарищ, с ним?
        Шадрин. Я не от себя... я от солдат... мы тоже решили итти на фронт против Керенского.
        Никанор. Вы решили итти сейчас?
        Шадрин. А чего ждать-то?
        Никанор. Вот это и дорого - не ждать, а действовать...
        Чибисов. Но мы новички в военном деле, дай нам хоть какого-нибудь командира...
        Никанор. А вот вам и командир. (Указал на Шадрина.) Не сробеет?
        Шадрин. На роту ума хватит.
        Чибисов. Я этого солдата знаю.
        Никанор. Так чего же вы ждете?
        Чибисов. Но ведь у него свои солдаты.
        Никанор. Объедините солдат и рабочих в один отряд и выступайте. (Обращается к военному за машинкой.) Стучи им мандат на двоих.
        Военный. Какой отряд?
        Никанор. Рабоче-крестьянский.
        Военный. Подпишет кто?
        Никанор. Пиши: штаб революционного фронта.
        Деятель (продолжает волноваться). Мы уполномочены демократией.
        Никанор. Это какой же демократией? Меньшевиками, что ли?
        Деятель. Мы уполномочены живыми силами демократии склонить верхи Смольного к предотвращению безумия... Завтра пушки загрохочут над Петроградом. Ставка отдает лучшие части генералу Краснову.
        Чибисов. Неужели вы думали, что генералы обрежут погоны и сделаются социалистами? Нет, будет драка, будет война не на жизнь, а на смерть, но победим мы как единственная партия, которая не боится драки и пойдет на любую войну с капиталистами.

Шадрин удивленно наблюдает за Чибисовым.

        Деятель. Социализм через войну?
        Чибисов. А что же вы думали - социализм вам подадут на блюдечке в готовеньком платьице?
        Деятель. Здесь своими руками вы превращаете великую страну в помпейские развалины, вы создаете вулкан, который сметет и вас и нас, похоронит все завоевания революции.

Является Ленин.

        Ленин. Повторяю, политическое положение теперь свелось к военному. Мы не можем потерпеть победы Керенского, тогда у нас не будет ни мира, ни свободы. Задача политики и военная задача - это организация штаба, сосредоточение материальных сил, обеспечение солдат всем необходимым. Это надо делать, не теряя ни одного часа, ни одной минуты, чтобы дальше шло так же победоносно, как до сих пор. (Никанору.) Товарищ Никанор, сейчас мы отправляемся с товарищами на фронт.
        Деятель. Товарищ Ленин...
        Ленин. Лжете, сударь, не я у вас товарищ.
        Деятель. Мы хотели бы говорить по кардинальным вопросам революции.
        Ленин. Кардинальные вопросы революции решаются вооруженными массами.
        Деятель. Но живые силы общества...
        Ленин. Живые силы - это фраза, в которой нет никакого смысла, классовое понятие есть буржуазия, а вы трепещете перед ней... И... кроме того, пропуск на право входа в Смольный у вас есть?
        Деятель. Не понимаю. (Вынимает пропуск.) Пожалуйста.
        Ленин. Дайте сюда. (Взял пропуск, посмотрел и порвал. Обращается к Шадрину.) Товарищ...
        Шадрин. Я?
        Ленин. Именно вы... Проводите этих уважаемых господ вниз на парадный выход и передайте комендатуре, чтобы их сюда никогда не пускали.
        Деятель. Это чудовищно, это непостижимо...
        Чибисов. Все будет сделано, Владимир Ильич.

Деятелей уводят.

        Ленин. Очень хорошо. Вот так всегда с ними нужно поступать.
        Никанор. Я пойду приготовлю вам машину.
        Ленин. Хорошо. (Комиссару.) Здравствуйте, товарищ! Чем вы озабочены?
        Комиссар. Я вас жду, извините... мне очень непонятно. Я назначен комиссаром... Что мне делать?
        Ленин (весело). А я почем знаю?
        Комиссар. Как же это так? Вы... и не знаете.
        Ленин. Честное слово, не знаю. Я никогда не бывал комиссаром и совсем не знаю, что они делают.
        Комиссар. Это очень трудно делать что-нибудь, когда этого никто не знает.
        Ленин. Очень, очень трудно. Невероятно трудно.
        Комиссар. Но все-таки, Владимир Ильич, что же должен, например, делать большевистский комиссар?
        Ленин. Всё, всё, всё!
        Комиссар. Вы меня совсем поставили втупик.
        Ленин. А вот это уж напрасно.

Входит связист.

        Связист (Ленину). Я связист. Товарищ Сталин приказал мне доложить, что сделано в Гельсингфорсе товарищами из Балтийского флота.
        Ленин. Говорите.
        Связист. Около пяти тысяч моряков погрузились в. эшелоны и пошли в Гатчину. Линейный корабль "Республика" и миноносцы взяли курс на Петроград. Все наши распоряжения товарищами балтийцами выполнены. Будут ли еще указания?
        Ленин. О времени прибытия войск и кораблей скажите мне, где бы я ни был.
        Связист. Слушаю-с.
        Ленин. Можете итти.

Связист ушел.

А каким комиссаром вас сделали?
        Комиссар. Меня сделали комиссаром по топливу.
        Ленин. Так чем вы озадачены? Это же чудесно, что вас сделали таким комиссаром. И прежде всего не теряйтесь, дорогой товарищ, опирайтесь на рабочих.
         Комиссар. Да.
        Ленин (продолжает). Проверяйте всех и каждого, никому не верьте на слово...
        Комиссар. Так.
        Ленин. Возьмите на строжайший учет каждый пуд угля, каждое полено дров. При соблюдении этих простых правил у вас все пойдет отлично, поверьте мне.
        Комиссар. Так.
        Ленин. У вас есть еще вопросы?
        Комиссар. Пожалуй, у меня действительно нет вопросов.
        Ленин. Теперь у меня есть вопросы.
        Комиссар. Слушаю, Владимир Ильич.
        Ленин. Когда вы приступаете к работе?
        Комиссар. Завтра с утра.
        Ленин. А почему не сегодня?
        Комиссар. Сейчас ночь, Владимир Ильич.
        Ленин. А разве ночью нельзя работать? Нет, уж вы, пожалуйста (беспрекословная настойчивость), идите к Свердлову, он вам даст настоящих людей, он знает Питер, как свои пять пальцев... Вы уж, пожалуйста, не дремлите. (Улыбка.)
        Комиссар. Я не дремлю, я иду сейчас.
        Никанор. Владимир Ильич, машина готова.
        Ленин. Едем, товарищи.

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ
Ленин один у себя в комнате в Смольном.

        Ленин (говорит по телефону). Соедините меня с редакцией "Правды". Редакция "Правды"? С вами говорит Ленин. Кто у телефона? Здравствуйте, товарищ... А здесь никого не было, мы только что вернулись с фронта. Вот о чем я хотел поговорить с вами, товарищ. Мне бы хотелось, чтобы "Правда" писала о героическом опыте простых, заурядных людей. Надо найти толковых работников, умных и чутких, которые смогли бы быстро, а главное, верно схватывать действительность; очень важно, например, поговорить с обыкновенным, простым солдатом, понять, о чем этот солдат думает, взять от него самое главное, нужное, решающее и толково, по-русски написать об этом в газете. Вот-вот. Мне тоже кажется, что это очень важно. Вот и все пока. До свидания, товарищ. (Прохаживается по комнате, потом опять подходит к телефону. Говорит по телефону.) Не знаете ли вы, что Сталин - у себя или нет? А где он? Узнайте и сообщите мне. Только, пожалуйста, товарищ, не давайте продолжительного звонка, здесь спят.

Звонок телефона.

В штабе? Соедините меня со штабом. Это штаб? Передайте товарищу Сталину, что его просит к телефону Ленин. (Ждет.) Я не оторвал вас от работы? Вот в чем дело. Я прочел ваш проект декларации прав народов. Отношусь к нему так: эта декларация прав народов является началом уничтожения расового и национального неравенства на земле. Она станет основой будущей конституции советского государства. И каждому понятно: и киргизу, и кабардинцу, и чувашу-каждому простому человеку она понятна. Этот документ подпишем вместе. Надо как можно скорее разослать по всей стране. Вы что сейчас делаете? Отправляете отряды? Как проводите людей, приходите ко мне. Нет, нет, не беспокойтесь, я не лягу. Нет смысла. Утро уже. Вот именно. Пропустили все сроки. (Смотрит на часы.) Половина седьмого... Ну вот видите... И кроме того, масса дела, а решать надо сейчас. Совершенно верно. Жду вас. (Садится у стола, работает.)

КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Фасад Смольного. Решетка. Вход. Группа моряков во главе с Дымовым меняет караул.
У костра греются сонные солдаты. Петербургский рассвет.

        Солдат у костра. Балтика, который теперь час?
        Дымов. Тридцать семь минут седьмого утра.
        Солдат у костра. Спасибо за службу, Балтика.
        Дымов. Служу трудовому народу, пехота.
        Солдат у костра. Я не пехота, а кавалерия.
        Дымов. Кавалерия обязана мчаться вперед.
        Солдат у костра. Ждем приказа Военно-революционного комитета.
        Дымов. В таком случае извините.
        Солдат у костра. Будьте спокойными!

Проходит комиссар.

Пропуск?

Комиссар показывает пропуск.

Проходите, товарищ комиссар.

Являются Надя и Катя.

        Катя (Наде). Вот и пришли, а зачем шли, не знаю. Разговаривай сама с матросами, я не буду.
        Надя. Что же ты - немая?
        Катя. А ты какая?
        Надя. Трудно тебе спросить? Так и так.
        Катя. А тебе трудно?
        Дымов. О ком тоскуете в такое раннее утро, ненаглядные мои?
        Катя. Вы это оставьте, товарищ матрос, шутить завтра начнем.
        Дымов. Могу подождать. Но скажите, а по какому делу вы пришли?

Является группа рабочих.

        Рабочий. Мы - Выборгская сторона.
        Дымов. У вас на лбу не написано. Пропуск.

Рабочий дает пропуск.

Один на всех? Проходи, Выборгская.
        Катя. Вот ее муж с вечера сюда к вам пришел и не вернулся.
        Дымов. Очень странно. Ушел с вечера и не вернулся. Я вот пятый год из дому ушел и никак не могу вернуться. Сам поражаюсь, что такое!
         Надя. Муж мой тоже два года девять месяцев на войне пропадал.

Являются рабочие.

        Рабочий (показывая пропуск). Союз кожевников.
        Дымов. Проходи, союз кожевников. (Обращается к Наде.) Муж ваш... К сожалению, не слыхал, не знаком с ним.
        Надя. Дяденька, сам подумай, ведь он только с позиций явился и опять ушел.
        Дымов. Это, конечно, неприлично.
        Катя. Вот уж эти матросы. Все шутите.
        Дымов. У меня мама ласковая была, с тех пор хожу веселый.
        Голос. "Аврора" идет.

Проходит группа матросов с "Авроры".

        Дымов. Проходи, "Аврора".

В это время появляется группа крестьян.

(Останавливая матроса, посланного Лениным мобилизовать ломовиков.) Папаше Володе сердечное почтение! Альбатросов своих узнавать не хотите?
        Володя. Извини, товарищ Дымов, я, кажется, засыпать на ходу начинаю.

Являются меньшевики.

        Дымов (останавливает меньшевиков). Пропуск. Предъявите пропуск, товарищ.

Меньшевик протягивает пропуск.

Никогда мы вас не пропустим.
        Меньшевик. Мы сейчас уполномочены Викжелем.
        Дымов. Вы можете быть уполномочены самим господом-богом... и богоматерью... но мы вас не пропустим никогда.
        Меньшевик. Ах, так! Так передайте вашим верхам, что пока они находятся у власти, не сдвинется с места ни один паровоз.
        Дымов. Прения прекращаю. (Охране.) Проводите этих господ до их ландо.
        Меньшевик. Я ухожу, подчиняясь насилию.
        Дымов (Володе). Отчего у вас такой унылый вид, дядя Володя?
        Володя. Говорил я, стреляйте юнкеров. Пожалели, на честное слово отпустили.
        Дымов. А где вы видите юнкеров?
        Володя. Не сегодня, так завтра они нам устроят представление... Полный город буржуев... Это кошмар, сколько в Питере буржуев...
        Дымов. Володя, не делайте паники. Скоро подсчитаем всех буржуев. Вы будете главным счетоводом.

Общий смех. Матросы уходят в Смольный. Появился Самсонов.

Ты куда, Самсонов?
        Самсонов. Я по поручению Ленина отправлял на фронт снаряды и сейчас направляюсь туда же.
        Дымов. Нам не суждено с вами расстаться, сменюсь, и тоже отправлюсь на франт. До свидания.
        Самсонов. Ты все такой же.
        Дымов. Умру с улыбкой на устах. (Обращается к крестьянину.) Папаша, вы куда?
        Крестьянин. Занятия еще не начинались?
        Дымов. Занятия, папаша, с двадцать пятого октября не прекращаются.
        Крестьянин. Денно и нощно?
        Дымов. Денно и нощно, папаша... Говорите, куда вы идете?
        Крестьянин. Мы новгородские.
        Дымов. Депутаты, делегаты? Бумажки при вас есть?
        Крестьянин. Как же... Ефим... Вот. (Достает бумагу.) Вот волостной приговор.
        Дымов. Фу ты, какая реляция!
        Крестьянин. Восемьсот и пять подписей. Мы к Ленину уполномоченные.
        Дымов (возвращает бумагу). Прошу входить.
        Крестьянин (Дымову). А Ленин здесь?
        Дымов. Здесь.
        Крестьянин. Мужики, идите сюда.

Крестьяне пошли.

        Дымов (товарищам). Спозаранку мужик пошел! Сколько их идет сюда!.. Сама сыра-земля подымается... (Увидал, что Катя и Надя стоят в стороне.) А вы все еще горюете? Ведь это вам революция рабочих и крестьян, а не что-нибудь такое из древней истории.
        Надя. Милый человек, дай нам найти его.
        Дымов. Кого?
        Надя. Ивана Шадрина, солдата.
        Дымов. Ах, Иван Шадрин... Что за человек! Такую хорошую даму заставляет убиваться. Милые мои, что же мне с вами делать? Тут Шадриных тысячи.
        Надя. Мы его сразу увидим. Шадрин один. Ты только пусти нас.
        Дымов. Со всем сердцем, но какой толк? Может быть, он службу где-нибудь несет, как я...
        Катя. Нет, он в отпуску.
        Дымов. Теперь вся Россия в отпуску... Как быть с вами? (Товарищам.) Пустить, что ли? Пусть поищут...
        Надя. Мы тихо пройдем, сторонкой.
        Один из охраны. Вреда они не принесут, но не полагается.
        Дымов. Идите... .Жаль мне вас... Еще плакать будете тут. А на матроса соленая вода действует ошеломляюще.

Входят красногвардейцы, солдаты во главе с Шадриным.

        Надя (увидела Шадрина). Вот он сам... Вот он идет... Иван! Иван!
        Дымов. Не надо шуметь. Порядочек.
        Надя. Да вот он!
        Дымов. А я его, оказывается, знаю. Шадрин, к тебе родня пришла.
        Надя. Иван!
        Шадрин. Вот тебе раз! Ты тут зачем?

Вбегает молодой солдат.

        Молодой солдат (Шадрину). Товарищ командир, все собрались, вас ждут.

Шадрин уходит с молодым солдатом. Надя бросается вслед за ним, но ее не пускают.
Появляется Чибисов. Катя бросается к Чибисову.

        Катя. Николай, я знаю, вы на фронт уходите. Ну вот. Я плакать не стану, как Надежда... За нас не беспокойтесь. Не пропадем.
        Чибисов. На прощание разрешите поцеловать.

Проходит переодетый офицер.

        Дымов. Предъявите пропуск, товарищ. (Смотрит пропуск.) В порядке... (Осматривает человека, обратив внимание на офицерские калоши.) Это не ваш пропуск.
        Офицер. Ложь. Это мой личный пропуск.
        Дымов. Это я вижу ложь на вашем лице, на ваших калошах. В каком чине служите, господин офицер?

Столпились красногвардейцы, солдаты, матросы. Шум.

        Дымов. Без паники, прошу в комендатуру.
        Офицер. На каком основании? Я протестую.
        Дымов. Объяснения прекращаю. Рекомендую не сопротивляться.

Возмущение толпы. Офицера уводят. Входит Шадрин. Надежда бросается к нему.

        Надя. Не пущу, все равно не пущу. Поперек дороги лягу. Не пущу!
        Шадрин. Никогда не трогал, но, ей-богу, по затылку дам.
        Надя. Три года по позициям скитался и опять уходишь не повидавшись.
        Шадрин (обращаясь к Чибисову). Николай, подь сюда.

Чибисов подошел.

Товарищ Чибисов, объясни ты ей как старшой... Я не могу.
        Чибисов. Товарищ...
        Шадрин. Надеждой ее кличут.
        Чибисов. Товарищ Надежда, рассудите сами...
        Надя. Ты увел мужа и молчи уж... К своей иди рассуждать. Не лезь не в свое дело.
        Чибисов. Послушайте...
        Надя. Не лезь не в свое дело.
        Чибисов. Я ничего... Это, конечно... Простите...

Вошел Никанор.

        Никанор. Чибисов, тебя в штаб требуют.

Чибисов и Никанор уходят.

        Шадрин. Надежда, откуда у тебя такой характер взялся?

Молодой солдат выстраивает солдат и красногвардейцев.

(Ласково.) Вот что, Надежда.. Правду тебе скажу, с Лениным я разговаривал... Нету у нас времени, Надежда. После расскажу. Только наше мужицкое дело так повернулось - либо конец войне и земля наша, либо опять головой в хомут до самой смерти.
        Надя. Это кто же говорит-то?
        Шадрин. Он... Ленин.

Является Сталин в сопровождении Чибисова и других лиц из штаба.

        Чибисов. Вот наши люди, товарищ.
        Сталин. Доброе утро, товарищи.

Отряд отвечает на приветствие.

Я вижу здесь наших старых знакомых. Очень хорошо, что вы с красногвардейцами идете вместе, они вас научат боевой сметке. Патронов много?
        Молодой солдат. На Керенского хватит.
        Сталин. Этот человек запасливый. Стреляный боец. Зимний брал?
        Молодой солдат. Да.
        Сталин. Хлеба взяли?
        Шадрин. Так точно.
        Сталин (Шадрину). Вы командир? Здравствуйте, товарищ командир. Как вы полагаете, товарищ командир, оправдаете доверие рабочих?
        Шадрин. Готов умереть...
        Сталин. Зачем же так сразу умереть? Нам теперь только и пожить. Смерть - дело случайное. Давайте о жизни думать. Вы, конечно, никогда не командовали?
        Шадрин. Отродясь не командовал.
        Сталин. А вы забудьте об этом. Наших командиров возвеличивает сам народ. Что может быть выше такой чести? (Обращаясь к толпе.) Как вы полагаете, товарищи, солдат-фронтовик хуже офицера дело знает?
        Все. Не хуже... Солдат войну на плечах нес.
        Сталин (Чибисову). Вы друзья?
        Чибисов. На революции сдружились.
        Сталин. Нет ничего выше такой дружбы. Советуйтесь, помогайте друг другу, изобретайте, думайте о людях, заботьтесь о них. И еще один совет, товарищи: храните как зеницу ока наш священный союз рабочих и крестьян. Этому нас учит величайший и лучший человек нашей эпохи - товарищ Ленин.
        Все. Да здравствует товарищ Ленин! Да здравствует советская власть!
        Шадрин. Мужики, раньше винтовку солдату без присяги не давали. Шапки долой! Присягаем, что мы вас, товарищи, не выдадим. Это наше последнее слово.
        Сталин. Хорошее слово, товарищ командир.
        Шадрин. Становись, смирно! На плечо!
        Сталин. Никакой пощады врагам трудового народа. Честь и слава бойцам революции!
        Шадрин. Левое плечо вперед! Шагом марш!

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ
На дороге к Петрограду.

        Шадрин. Кавалерия у них или пехота? Бинокля у нас нету.
        Чибисов. А кто опаснее? Кавалерия или пехота?
        Шадрин. Казаки, они опасные, ежели за ними не усмотришь; пехота, она тоже опасная.

Является прапорщик, бывший в штабе.

        Прапорщик. Товарищи командиры, здесь сводный полк Смольного?
        Шадрин. Так точно, товарищ командир.
        Прапорщик. Я назначен начальником Пулковского боевого участка. Ваш отряд в моем распоряжении. (Самсонову.) Обе батареи подтяните правей к мосту. Снарядов достаточно?
        Самсонов. По сто двадцать на орудие.
        Прапорщик. Действуйте. Ваш отряд, товарищ Дымов, расположите в прикрытии артиллерии.
        Дымов. Будет исполнено, товарищ командир. (Уходит.)
        Прапорщик (обращаясь к Шадрину и Чибисову). Товарищи командиры, попытайтесь прощупать солдат противника.
        Шадрин. Как же это?
        Прапорщик. Изобретайте: принимайте решения, не бойтесь. (Уходит.)
        Шадрин. Вот ведь и Ленин так говорил: не бойтесь.

Являются двое красногвардейцев. Боевой вид, привели пленного.

        Молодой солдат. Товарищ командир, пленного взяли.
        Шадрин. Давай его сюда.

Пленный испуган до ужаса, стоит без шапки.

фамилия?
        Пленный. Макушкин.
        Шадрин. Рядовой?
        Пленный. Так точно.
        Шадрин. Ты против кого идешь?
        Пленный. Не могу знать.
        Шадрин. Так что же ты, дура, воюешь? А?

Тот молчит.

Дать бы тебе в морду, ты бы понял.
        Чибисов. Шадрин, так не надо.
        Шадрин. А что же, целовать их? Они ведь стреляют.
        Чибисов. Человек несознательный.
        Шадрин. А я сознательный? Авось, одни университеты проходили. (Пленному.) Надень шапку, простудишься.

Пленный надел шапку.

Пехота у вас или кавалерия?
        Пленный. Мы пехота.
        Шадрин. Тыловая часть или с фронта?
        Пленный. С позиций вас сняли...
        Шадрин. Вот сволочи, фронт открывают...
        Пленный. Мы не виноваты, нас послали.
        Шадрин. Не про тебя говорю... генералы ваши. Вот тебе и задача. Что с ним делать? Расстрелять его без разговора, раз он против народа пошел, или как, а? Упрашивать.
        Пленный. Братцы, а зачем же такие слова?
        Шадрин. А зачем полз? Что здесь потерял?
        Пленный. На разведку нас послали.
        Шадрин. А ты знаешь, что с разведчиками делают?
        Пленный. Братцы... пожалейте.
        Чибисов (пленному). Помолчи. (Шадрину.) Давай, товарищ Шадрин, посоветуемся. Есть у меня мнение...
        Шадрин. Давай.

Они советуются в стороне, а пленный, не спуская с них глаз, переживает, как переживают пленные смерть и жизнь. Они подошли к пленному.

(Взял у Чибисова записную книжку.) Солдата у них по буквам узнают. Так и начну: "Дураки, черти, чего вы воюете?" (Чибисову.) Можно так начинать?
        Чибисов. Начинай.
        Шадрин. Какой тут знак поставить?
        Чибисов. Ставь вопросительный.
        Шадрин. Хорошо. (Пишет.) "Стрелять мы тоже умеем, но давайте сначала разберемся..." (Пишет молча.)
        Чибисов (пленному). Кто вами командует?
        Пленный. Полковник Собсович.
        Чибисов. А Керенский где?
        Пленный. Не знаю... Говорят, где-то во дворцах.
        Шадрин. Дворцы защищаете?
        Пленный. Мы сами не знаем, что защищаем.
        Шадрин (передал бумагу пленному). На, отнеси своим, чтоб все прочли. Одна нога здесь, другая - там.
        Пленный. И больше ничего?
        Шадрин. Но, гляди, ежели вы хоть каплю нашей крови прольете, тогда... Беги. Рысью.
        Пленный. Век буду...
        Шадрин. Рысью.

Пленный исчез.

Ну вот, хоть на дело похоже, переговоры начинаются. Ежели знак будет, вместе пойдем?
        Чибисов. Конечно, вместе.
        Шадрин. Ты, я замечаю, смелый.
        Чибисов. А ты за кого же меня держал?
        Шадрин. Все-таки вы, штатские... Нет, правда... с тобой у нас, видать, дело пойдет. Скажи, как будем вести переговоры?
        Чибисов. Придем вместе, и потом я от тебя отделюсь, чтоб охватить больше массы. Так что тебе, Шадрин, придется выступать одному.
        Шадрин. Не... не-не... выступать я не согласен. Ты партейный, тебе и выступать, а я побуду так...
        Чибисов. Скажи, ты какой губернии?
        Шадрин. Тамбовской... Лебедянского уезда, села Ракитина.
        Чибисов. И все у вас там тихие?
        Шадрин. Все... все... все... Выступать не буду, как хочешь.
        Чибисов. Значит, ты бессловесный, как пень.
        Шадрин. Пускай буду, как пень, выступать не буду.
        Чибисов. А я надеялся, что из тебя получится пламенный боец революции.
        Шадрин. Воевать - головы не пощажу, а выступать - нет, не могу.
        Чибисов. Революцию добывают не одним оружием. Высокое слово бывает сильней пулеметов и пушек. Стыдно на тебя после этого смотреть. Разочаровал ты меня, товарищ Иван.
        Шадрин. Какой ты въедливый! Ты меня прямо выворачиваешь. Чего тебе надо? Не могу я выступать...
        Чибисов. Да почему, голова?
        Шадрин (с отчаянием). Боюсь... Стесняюсь... Язык откажется служить, ноги подкосятся, потеряюсь и убегу. Поймите вы простого человека. Вы меня в море пускаете, а я ведь речки как следует не видел.
        Чибисов. А ты оратора из себя не делай. Это тебе не идет.
        Шадрин. Ага... А как же?
        Чибисов. Вот мы с тобой придем... поздороваемся.
        Шадрин. Это само собой.
        Чибисов. Насчет Керенского прокатись.
        Шадрин. Тоже можно.
        Чибисов. Расспрашивать тебя станут...
        Шадрин. Понятное дело, побеседуем.
        Чибисов. И самое главное, Иван, расскажи им, как ты с Лениным беседовал.
        Шадрин. Это я с удовольствием расскажу, это мне очень приятно поделиться. А ведь получится.
        Молодой солдат. Товарищ командир, знак подают.
        Шадрин (передает оружие молодому солдату). Если через час не вернемся, принимай меры и сообщи в штаб.
        Молодой солдат. Слушаю. Приму меры.
        Чибисов. Увидимся. Раскрывай паруса, Шадрин. Пошли.

КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ
В том же районе Пулковских высот. Расположение солдат Керенского. У всех погоны. Военная часть ждет делегатов. Похоже на привал. Многие смотрят в сторону.

        Солдат с нашивками. У всех винтовки заряжены? Пулемет надо приготовить, по-моему. Кто их знает, этих советских! Слыхали, что командир читал?
        Пленный. Я же вам говорю, очень простые люди.
        Солдат с нашивками.А расстрелять тебя хотели?
        Пленный. Само собой... Свободное дело: раз война, могли бы, могли.
        Солдат с нашивками. Ну и молчи... Приготовьте пулемет. Следите за местностью.
        Солдаты. Идут... Вот они. Двое... один штатский.

Оживление.

Без оружия идут... Смелые. Солдат суровый... По всему заметно - фронтовик. Гляди, штатский-то в сторону пошел... Ах, пропади-пропадом - переговоры.

Ожидание. Является Шадрин.

        Шадрин. Ну, здорово, воины... Керенские?
        Солдат с нашивками. А вы советские?
        Шадрин. Керенского солдат попробовал. (Подмигнул пожилому солдату.) Как, скусно, батя?
        Пожилой. Ты меня не агитируй... Начинай свои переговоры.
        Шадрин. У меня дело громадное. Рота у вас тут или полк?
        Солдат с нашивками. Это военная тайна.
        Шадрин. Не к тому вопрос. Хотелось бы всему народу сказать.
        Солдат с нашивками. Сбор играть для тебя не станем.
        Шадрин. Однако присядем, что ли? Закурить нету? Вас, поди, снабдили, раз против народа ведут. Не то, как на немца, а?
        Солдат с нашивками. Востер, стерва.
        Шадрин. Из одного теста... наторели.
        Пожилой. Ты, однако, не рассиживайся. Не в гости пришел. Ежли ты агитатор, то вали обратно, пока цел. С агитаторами у нас строго.
        Солдат с нашивками. Сам пропадешь и нас подведешь.
        Шадрин. Что это такое - агитатор? Не знаю. Я солдат, фронтовик, как все вы, и пришел с вами толковать по нашему солдатскому делу.
        Солдат с нашивками. Толковать тут нечего. Переходите на нашу сторону - и вся недолга...
        Шадрин. А вот давайте вместе подумаем, кому куда переходить.
        Солдат с нашивками. Капитан Карнаухов идет.
        Пожилой. Довел до беды, сукин сын. Командир идет. Пропадешь с тобой.

Является офицер.

        Офицер (крайне возбужденный). Где, где агитатор? Где большевик? А, вижу... Взять. Где другой? Мне доложено, что их двое явилось со стороны красных.
        Солдат с нашивками. Другой на правом фланге, господин капитан.
        Офицер. Кто здесь с ними собеседование учинил?
        Солдат с нашивками. Никак нет, мы его...
        Офицер. Вы его должны были арестовать и доставить в штаб к полковнику Собсовичу.
        Солдат с нашивками. Слушаюсь, господин капитан.
        Шадрин. Ведите, господин капитан, ведите.
        Солдат с нашивками. Не разговаривать.
        Офицер. До какой наглости дошли! За каждого красного головой отвечать будете. Немедленно доставьте к полковнику, он умеет с ними обходиться. Где другой? На правом фланге, говоришь?
        Солдат с нашивками. Так точно.

Офицер ушел.

        Пожилой. Слава те господи, хоть нас с ним не арестовали. Обыскать его, что ли?
        Солдат с нашивками. Приказа не было. Там обыщут. (Шадрину.) Иди вперед... Стой, слушай. При побеге знаешь, что делают?.. Ну вот... Пойдем.
        Шадрин. На расстрел ведете?
        Пожилой. Это нас не касается.
        Шадрин. Ведите.
        Солдат с нашивками. Знал, куда шел. Ну вот. Иди в штаб.
        Пленный. Недостойно вышло. Меня они отпустили, как своего брата, а мы его в штаб. Погиб ведь человек, сами знаете.
        Солдат с нашивками. Замолчи ты... Сам с ним захотел?
        Пленный. Бери и меня! Я говорю, измена слову. Зачем звали людей? Позвали и начальству выдали?

Собираются солдаты.

        Пожилой. Я за него под расстрел не пойду.
        Солдат с нашивками. Приказываю не разговаривать. (Шадрину.) Шагом марш!
        Шадрин. Чего торопиться, службист! Мало нашего брата постреляли? Успеют, не бойся.
        Пожилой. Что же это, пропадать с ним? Ведь нас полковник в землю вроет.
        Солдат с нашивками. Арестованному два шага вперед! Остальным разойтись.
        Пленный. Пусть хоть скажет человек, зачем он пришел.
        Солдат с нашивками. Не могу я допустить...
        Пожилой. Пропадем. Все пропадем.
        Шадрин. Вот что, други мои. Намедни я сам с Лениным беседовал.
        Солдат с нашивками (удивленно). Врешь!
        Шадрин. Ей-богу!
        Солдат с нашивками. Перекрестись.
        Шадрин. На. (Махнул крест.)
        Пожилой. Чудно. Какой же он?
        Шадрин. Наш.
        Пожилой. Из солдат?
        Шадрин. Вона, сказал! Он вождь... великая голова. Весь мир его знает.
        Солдат с нашивками. А как же его звать?
        Шадрин. Владимир Ильич.
        Пожилой. (мягко). Ильич...
        Кто-то из солдат. Какую же власть он установил?
        Шадрин. Рабоче-крестьянскую.
        Кто-то из солдат. А про землю? Про землю как?
        Шадрин. Вот это и есть самое главное дело... а то в штаб. В штаб мы успеем.

Подходят солдаты.

        Солдаты.. Арестованный? За что?
        Пожилой. Он с Лениным разговаривал.
        Солдаты. Какой он есть?.. Пускай расскажет.
        Солдат с нашивками. Не могу. Нарушение долга службы. Что же это делается? Сам гибну и других тяну.
        Шадрин. Что же, веди... пусть расстреливают.
        Пленный. Нечего его слушать! Расскажи про Ленина.
        Шадрин. Человек ведь за свою жизнь боится. Кому свою жизнь на чужую менять охота! Веди.
        Пожилой. Стой... Расскажи, что он тебе говорил.
        Шадрин. Кто?
        Пожилой. Этот самый Ильич... Ленин.
        Шадрин. Ладно. Отойдем немного.

И не они повели Шадрина, а Шадрин их.
Присоединяются солдаты, по-двое, по-трое, спрашивают шепотом, что такое.
Звучит имя Ленина.

        Солдат с нашивками. Ну, что же ты... говори. Скорей.
        Шадрин. Встретил я его... (Указывая на первого вблизи солдата.) Встретил я его, как тебя, но разве это ты или я? Это ведь кто? Подумать только! Остановился он и на винтовку мою посмотрел. Внимательный у него взор такой... и веселый. А я, правду сказать, немного оробел. И что ж тут такого? Солдат с ружьем. Эка невидаль. А он как? Он нет. Он сразу добился, почему ты за винтовку держишься, кто ты, чей ты, к чему у тебя душа лежит. Вот он как. Но я ничего не знаю. Хлопаю себе глазами, как ворона. Мне бы чаю достать, да и только, а со мной стоит Ленин. И что же вы думаете, не только всю мою жизнь узнал, но и сказать вам не умею, что он сделал мне. Товарищи, верите, я забыл, где я, что я, с кем, только готов ему всю душу выложить, до того свой, до того знающий человек с тобой говорит. Знаем мы все, что Ленин народный вождь. Но я не ждал, не гадал, чтобы так понимал он самого последнего солдата...

Стоят в задумчивости.

Вот и все, мужики. Ну, что же будем делать? Ведите в штаб.
        Пожилой. А твой штаб где?
        Шадрин. Мой штаб - это я сам.
        Пожилой. Я думаю, солдаты, нам к его штабу примыкать надо.
        Солдат с нашивками. Думаешь? Ты думалку свою проверил? Она у тебя с пружиной?
        Пожилой. Я, как все... Но я в штаб его не поведу. Я тебя в штаб не поведу.
        Шадрин. Товарищи, я не оратор, а то я бы вам высказал. Постойте, вот наш человек бежит, к счастью.

Явился молодой солдат. Он страшно торопился, дышит тяжело, возбужден до забвения.

        Молодой солдат. Эй вы, керенские защитники, отвечайте, куда вы подевали наших народных командиров? Даем вам пять минут для ответу и на случай опасности, угрожающей нашим народным командирам, открываем по вас шквальный огонь. Видите, на той вышке у нас два пулемета, за горкой две полевые батареи, на крышах восемь пулеметных гнезд и за линией горизонта пятьдесят тысяч пехоты в боевом порядке. Подавайте сюда наших командиров.
        Шадрин. Не пугай их зря. Я - вот он.
        Молодой солдат. Товарищ командир, войско в тревоге остается.
        Солдат с нашивками (своим). Погодите, дивно это. Они ведь за него, как за Стеньку Разина заступаются.
        Шадрин (молодому солдату). Слушай, Ларион, у тебя декрета того не осталось, что мне давал читать вчера?
        Молодой солдат. Имеется, товарищ командир.
        Шадрин. Раздай-ка для подбавки к своему разуму.
        Молодой солдат. Слушаю-c, товарищ командир. (Раздает листовки.) Читайте наши законы... Смотрите, Лениным подписано... навечно. Пока вы перед генералами во фронт становитесь, а мы ихние поместья... того... этого самого... навечно.

Солдаты читают декрет о земле.

        Пожилой. Вот это Ильич! Вольному воля, а я к нему иду.
        Солдат с нашивками. Кончаю навеки старый режим! (Срывает с себя погоны.)

Солдаты также срывают с себя погоны.

        Шадрин. Это что за часть идет? Это не ваши? Вы не энаете?
        Солдат с нашивками. Это какие-то чужие.
        Шадрин. Ложись!.. В цепь!
        Пожилой. Стрелять, что ли?
        Шадрин. Погодите стрелять без команды. (Кричит.) Эй, вы, люди! Вы чьи?
        Голоса. А вы против кого?
        Шадрин (кричит). Погодите воевать! Давайте сговоримся. Вышлите сюда делегатов. (Своим.) Ну и срезались. Нос к носу.

Являются Лопухов и Евтушенко.

Лопухов! Евтушенко! Братишки!..
        Евтушенко. Иван!.. Ах ты, собачий хвост!.. Ты шо тут робышь?
        Шадрин. Вон с вами воевать собрался...
        Евтушенко. Чи ты сказывся... Мы ж наши.
        Шадрин. И мы наши.
        Лопухов. Постой, Шадрин. Смешки эти бросьте, не время. Мы прямо говорим: отказываемся от Керенского. Идем Советы поддерживать. Ежели не пропустите - будем биться, как полагается.

Является матрос Дымов. Шадрин обнимается с Евтушенко.

        Дымов. Пехота, а я думал, что у вас здесь рукопашная схватка, а вы целуетесь и обнимаетесь! Довольно целоваться, пехота!
        Лопухов. Как же так, Шадрин, а ко двору?
        Шадрин. Двор-то, видишь, какой...
        Лопухов. И чью команду слушает Шадрин?
        Шадрин. Теперь я сам командую. Идем в штаб.

Является Чибисов с солдатами.

Вы видите этого человека, мужики? За этого человека я всякую минуту жизни не пощажу.
        Чибисов. Товарищи! Наш путь на Гатчину. За мир, за землю, за рабоче-крестьянскую власть!

ФИНАЛ
У Смольного. Солдаты, красногвардейцы, матросы, народ. Ленин говорит речь.

        Ленин. Я позволю себе рассказать один происшедший со мной случай. Дело было в вагоне Финляндской железной дороги, где мне пришлось слышать разговор между несколькими финнами и старушкой.
        И вот какую мысль высказала эта старушка. Она сказала: "Теперь не надо бояться человека с ружьем. Когда я была в лесу, мне встретился один человек с ружьем, и вместо того чтобы отнять у меня мой хворост, он еще прибавил мне". Когда я это услыхал, я сказал себе: пускай сотни газет - как бы они там ни назывались - социалистические, почти социалистические и прочие, - пускай сотни чрезвычайно громких голосов кричат нам "диктаторы", "насильники" и прочие слова, - мы знаем, что в народных массах поднимается теперь другой голос.
        Они говорят себе: теперь не надо бояться человека с ружьем, потому что он защищает трудящихся и будет беспощаден в подавлении господства эксплоататоров. Вот что народ почувствовал, вот почему та агитация, которую ведут простые, необразованные люди, непобедима.
        Рабочие и крестьяне еще "робеют", еще не освоились с тем, что они теперь господствующий класс. Этих качеств в миллионах и миллионах людей, всю жизнь вынужденных голодом и нуждой работать из-под палки, не мог создать переворот сразу. Но вот в том-то и сила, в том-то и жизненность, в том-то и необходимость Октябрьской революции, что она будит эти качества, ломает старые препоны, рвет обветшалые путы, выводит трудящихся на дорогу самостоятельного творчества новой жизни. Пример Советской республики будет стоять перед всем миром на долгое время. Наша социалистическая Республика Советов будет стоять прочно, как факел международного социализма.
        Там - драка, война, кровопролитие, жертвы миллионов людей, эксплоатация капитала.
        Здесь - настоящая политика мира и социалистическая Республика Советов.

ЗАНАВЕС

        1937г.

        Дальше: "СОТВОРЕНИЕ МИРА"

---