НИМАТЕЛЬНЫЙ разбор и изучение многочисленных погромных материалов с их холодными цифрами, определяющими число убитых, искалеченных, изнасилованных, сожженных, обезумевших от горя и ужаса, разоренных, осиротелых и т. д., - внимательное ознакомление с этими потрясающими цифрами раскрывает перед нами страшную зияющую бездну человеческого горя и страданий...

        Из каждой строчки, из каждой цифры глядят на нас окровавленные тени замученных жертв дикого разгула контрреволюции и бандитизма.
        Мы уже видели, что представляла собой Украина в разгар погромной вакханалии: весь юг и юго-запад России, т.-е. именно Украина, пламенели в огне многочисленных внешних и внутренних фронтов, и хотя борьба между регулярными частями воюющих сторон разворачивалась, главным образом, по линии железнодорожных и водных путей, т.-е. вблизи центров и более крупных пунктов, тем не менее погромный пожар распространился постепенно из центра на всю периферию, ибо всюду, даже в самых отдаленных и глухих углах, образовывались банды, довершавшие то, что не было сделано регулярными петлюровскими или деникинскими частями. Так, например, банда Соколовского оперировала в районе Радомысла, Житомира, Умани, Сквиры и Погребища; банды Зеленого - в районе Триполя; банды Яцейка - в районе Таращи; банды Струка - в Чернобыльском районе: банда Волынца действовала в Гайсинском районе, банда Ангела - в Бахмачском районе; григорьевские банды свирепствовали на огромной территории Елисаветград-Черкассы; махновские банды гуляли по Полтавской и Екатеринославской губ., а также подвизались в районе Гуляй-Поле-Александровск и в еврейских колониях; банды Галака и Семенюка свирепствовали в Белоруссии и т.д., а кроме этих крупных банд действовали десятки мелких бандитских шаек, которые забирались в самые отдаленные углы, где только возможно было поживиться еврейским добром и упиться кровью и страданиями еврейской жертвы.
        Еврейское население было, таким образом, как бы охвачено адским кольцом, не имея почти никакой возможности уйти или скрыться куда-нибудь от лютой смерти.
        Безоружное и беспомощное, сдавливаемое со всех сторон все более и более суживавшимся железным кольцом бандитской блокады, оно покорно ждало своей гибели, мечтая только, как о высшем блаженстве, о мгновенной смерти без унижений и пыток.
        Вполне понятно, что никакие силы и никакие нервы не могли выдержать продолжительного пребывания в таких адских условиях, и еврейское население пользовалось каждым благоприятным моментом, каждым временным ослаблением этой страшной блокады, чтобы бежать из зачумленных погромных очагов в ближайшие крупные города или к румынской границе, где чудились защита и спасение.
        Массовый исход целых местечек и городков представлял собою в ту пору бытовое явление. Бывали случаи, когда многотысячная еврейская масса, например, из Тетиева, из Радомысля, панически бежала, без направления и цели, руководимая исключительно инстинктом самосохранения.
        Положение этих многотысячных беженцев было поистине трагическое: оборванные, босые, измученные и больные, лишенные самого необходимого, безжалостно брошенные в водоворот нищеты, голода и болезней, они скоплялись в больших городах и в пограничных местечках, валяясь на вокзалах, в синагогах, сараях, амбарах и просто на мостовой под открытым небом, образуя всюду страшные очаги заразы и смерти.
        На румынской границе собралось несколько десятков тысяч совершенно разоренных людей, убежавших в чем были и подвергавшихся диким издевательствам со стороны румынской пограничной стражи, которая их не пропускала через границу.
        Самые цветущие и населенные пункты бы ли превращены в пустыни. Еврейские городки и местечки выглядели мрачными кладбищами: дома сожжены и разрушены, улицы мертвы и пустынны. Из каждого уголка несется дыхание смерти. Целый ряд еврейских населенных пунктов, как, например, Володарка, Богуслав, Борщаговка, Знаменка, Фастов, Тефиополь, Кутузовка и др., сожжены были до тла и представляют груду развалин.
        Разрушение еврейских поселений носило такой варварский характер, что на ближайшее время исключена всякая возможность их реставрации. Сотни местечек в районе бывшей черты оседлости до того опустошены, что даже после окончательного укрепления Советской власти и установления абсолютной гарантии безопасности бежавшее оттуда еврейское население не имеет никакой физической возможности вернуться на свои старые окровавленные пепелища.
        В прежних районах высокоразвитой промышленности после погромов совершенно замерло ремесло и кустарничество, находившееся, главным образом, в руках евреев, которые вместе со своим имуществом лишились также своего инвентаря и всех орудий производства.
        Погромы разрушили десятки, сотни, тысячи мелких хозяйств, домов, лавок, ремесленных предприятий, фабрик и заводов, земледельческих колоний и пр. Десятки тысяч людей были превращены из обывателей, выполняющих те или иные хозяйственные функции, в беженцев, т.-е. в людей, принужденных ютиться в общежитиях, получать помощь в благотворительных учреждениях и в большинстве лишенных возможности работать в своей области и по своей специальности.
        Таким образом, около половины городского населения Украины и Белоруссии (вся еврейская часть) была совершенно выведена из строя хозяйственной жизни, что безусловно имело весьма тяжелые последствия в государственном масштабе. Это сильно ощущается в общей сумме материальных ресурсов Союза Республик и долго еще будет влиять, как отрицательный фактор, задерживающий "смычку" города с деревней, которая до момента полного развития государственной фабрично-заводской промышленности будет безусловно нуждаться в продукции еврейского ремесленника и кустаря.
        Каковы же действительные конкретные итоги этой величайшей катастрофы, постигшей еврейские массы Украины и Белоруссии?
        Точных, вполне исчерпывающих данных, к сожалению, нет да и не могло быть, ибо в разгаре погромной эпидемии трудно было заниматься статистикой. Нет никакого сомнения, что, помимо десятков тысяч погибших в городах и местечках, было очень много без вести пропавших во время скитаний по лесам, болотам и полям в поисках убежища от преследования бандитов.
        Совершенно не установлено число выброшенных из поездов на ходу, число потопленных в реках, число сожженных и число убитых и закопанных самими бандитами.
        При таких условиях число убитых на Украине и в Белоруссии за время от 1917 по 1921 г.г. включительно колеблется между 180-200 тыс. чел.
        Сюда еще не входит довольно значительное число погибших впоследствии от неизлечимых ранений, от тяжких венерических болезней, от холеры, тифа и др. эпидемических болезней, свирепствовавших среди беженцев. Уже одна цифра сирот, превышающая 300.000, свидетельствует о колоссальных размерах катастрофы. Если же мы примем во внимание, что общее число материально пострадавших достигает 700.000 человек, а сумма убытков исчисляется во многие миллиарды золотых рублей, то общие итоги погромной эпопеи вырисовываются перед нами во всем своем мрачном величии.
        Ужас всего пережитого усугубляется тем, что весь этот кровавый кошмар свершился на глазах буржуазной Европы, перед лицом официальных представителей Антанты, которые в период гражданской войны находились на Украине при петлюровском и деникинском правительствах и были через общественные организации прекрасно осведомлены о действительном положении дел...
        От этих антантовских эмиссаров и от их правительств зависела судьба тысяч и тысяч обреченных, но они ничего не сделали для того, чтобы приостановить занесенный над еврейским населением меч убийцы. Жестокость и лицемерие умирающего буржуазного мира проявились в том, что в погоне за восстановлением своих разрушенных революцией позиций международный капитал молчаливо санкционировал это страшное жертвоприношение. Международная буржуазия старалась помочь российской и украинской контрреволюции проложить себе путь к реставрации через горы еврейских трупов и через реки еврейской крови, и в этом ее неизгладимая вина пред историей и пред трудящимися всего человечества.

        Дальше: VI. Фотоматериалы.