| К оглавлению... | |
|
| |
г. Москва. 15 января 1923 г.
Дорогой брат Егор!
Я подлежу демобилизации. Недели через две получу документы и помчусь к вам в деревню. Твердо решил сесть на землю и помочь вам справиться с хозяйством. Знаю, что вам нужны рабочие руки. Но последние два года в Москве не прошли для меня даром. Я сильно стал грамотный. Каждую свободную минуту я отдавал письму, чтению, лекциям, диспутам, театрам и пр. Нас, красноармейцев, в этом отношении не оставляли в покое и тот, кто со смыслом, мог научиться многому.
Для деревни самым важным считаю, утвержденный 30 октября прошлого 1922 г. IV сессией ВЦИК'а (Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета), земельный кодекс, который вошел в силу с 1 декабря 1922 года.
Сомневаюсь, чтобы наша деревня знала этот новый закон о земле, но я его знаю хорошо. О нем нам читались лекции, велись собеседования.
Посылаю тебе с земляком Иваном "Земельный Кодекс", а также книжку Гурова о земельном законе в вопросах и ответах.
Знаю, что вам самим трудно будет разобраться в этом кодексе, но недели через три я буду с вами и все разберем по статьям и буквам.
Что нам, крестьянам, нужно? Земля. А на каких правах, от кого и как мы получаем землю - об этом сказано в Земельном Кодексе.
Знаю также и то, что крестьянам нужен лес, но лесной кодекс (закон) еще не вырботан. Обещают выработать его летом.
Шлю сердечный привет родителям моим и сестрам.
Зима в этом году не казалась суровою, но никак не хотела уступить приближающейся весне. И как солнце ни жгло днем землю, растапливая снег на крышах, мороз сковывал ее невидимыми, крепкими тисками. Не даром существует народная поговорка: "солнце на лето - зима на мороз". В городе уже капало днем с крыш, размывая тротуары, но в деревне стоял хороший санный путь. Демобилизованный красноармеец Петр Корчагин получил бессрочный отпуск, простоял в переполненном и душном вагоне всю ночь и все утро и выходил на платформу, нагруженный небольшим деревянным ящиком и мешком, связав их вместе и перекинувши через плечо.
Пройдя здание станции, Петр убедился, что из его деревни нет ни одних розвален, а деревня отстояла от станции не менее двадцати верст.
Надо было итти.
В деревне не был и родни не видал, почитай, два года.
На душе теплилась и подогревала радость.
Увидит старика отца, мать, семнадцатилетнего братишку Егора и двух сестренок. Пойди все повыросли, возмужали. А какая помощь идет хозяйству, отцу: руки-то молодые, сильные, здоровые.
Так сгоряча прошел пять верст, не заметил.
На распутьи дорог остановился, сбросил тяжесть с плеча, сел на ящик, обтер платком пот со лба, закурил папиросу. А ведь до деревни еще пятнадцать верст, все подметки истреплешь.
Видит, со стороны по дороге прямо на него бодро бежит лошаденка, а на розвальнях сидит седой мужик с кладью.
Старик сердитый, поровнявшись с Петром> шагом лошадь пустил.
- Отец, а отец!...-нерешительно окликнул старика Петр - куда путь держишь?...
- А тебе што - сердито- огрызнулся старик - куда нужно, туда и держу путь.
- Далеко?...
- Далече.. за 19 верст.
- Деревню Ивантеевку проезжать будешь?.
- Как не проехать,... небось мимо...
- Захватишь меня с собою? - совсем робко спросил Петр.
Старик остановил лошадь, строго взглянул на Петра.
- А ты большевик или коммунист будешь?
От неожиданности такого вопроса Петр даже вскочил с ящика.
Отлично понимал, что от его ответа зависит разрешение вопроса: поедет он или пойдет 15 верст обремененный вещами и тяжело взрывая рыхлый снег сапогами.
Старик строгими глазами из под нависших бровей глядел на него, каждую секунду готовый дернуть лошадь возжами.
- Не знаю, что тебе на это ответить - тихо проговорил Петр, потупив глаза.
- Коли большевик - садись, а коли коммунист - ходи пехом.. и старик дернул лошадь...
- Я - большевик - радостно вскрикнул Петр.
- Тогда садись - задержал лошадь старик.
Петр быстро схватил вещи и, положив их на розвальни, сам сел на облучек.
Лошадка пошла легкой рысью. Долго ехали молча.
- Откуда едешь?-спросил, наконец, старик.
- Из Москвы.
- Ну как там власть?
- Власть как по всей России власть - советская...
- Ну да, вестимо советская, а не царская. Я на счет того, как сильна она.
- Сейчас сильнее, чем когда...
- Так... А что поговаривают насчет войны, война будет?
- Навряд-ли... Довольно повоевали... Никому воевать не любо.. а нам и подавно... Нам бы фабрики и заводы пустить, да побольше земли вспахать...
- Правильно... Ну а правду болтают, что землю скоро продавать и покупать можно будет?.. - обернулся старик к Петру.
- Вздор, сущий вздор... - горячо сказал Петр... - Бабьи сплетни... Основной закон гласит, что частная собственность на землю отменяется навсегда, земля есть собственность государства, всего трудового народа.
- Это какой же основной закон?
- Самый важный закон, утвержденный Всероссийским С'ездом Советов. То-же самое подтверждает новый Земельный Кодекс, т.е. новый закон о земле.
- А ты его знаешь? - подумав спросил старик.
- Наизусть знаю.
- Так... нам тоже его прислали, да только никак мы не разберемся в нем... То так, то эдак. Вот, примерно, кто может владеть землею?
- Земля отдается в трудовое пользование прежде всего трудовым земледельцам (землеробам) и их об'единениям, затем городским поселениям, и государственным учреждениям и предприятиям, и, наконец, частным организациям и отдельным лицам.
- Ты говоришь в пользование, значит земля, которую я обрабатываю, она не моя?
- Нет, не твоя, она, как я тебе уже сказал, принадлежит всему государству.
- Так, обработал ее, а потом значит по шапке?
- Нет... земля отдается тебе в бессрочное пользование и никто у тебя отнять ее не имеет права.
- А если отнимут?
- На то права не имеют, на то и написан земельный закон.
- Значит, без страху и обиды можно работать?
- Без страху и обиды. Паши, обзаведись плугом, лошадью, коровой, засевай, строй новую избу и собирай жатву.
Старик зачем-то хлестнул лошадь.
- А ежели я помру, баба моя, аль дочь, владеть землею может?
- Садиться на землю имеет право каждый гражданин, достигший 18-ти лет без различия пола, будь он мужчина или женщина.
- Бабы, значит тоже в ход пошли?
- Да они у нас в деревне всегда на ходу были.
- Почитай, говоришь правду. Она не барыня - задумался старик.
- А вот от нас неподалеку бывший помещик землю снял... Это как по закону?
- Советская власть заинтересована, чтобы больше земли было распахано и засеяно. Раз имеется свободная земля и человек разрабатывает землю своим трудом, то будь он бывший помещик или поп, земельный орган имеет право отдать ему в пользование землю. Но в первую очередь трудовому крестьянству.
- Значит, земельный орган отдает землю?
- Да, земельный орган, или-же общество по уставу или приговору. Он-же, земельный орган, зорко следит за тем, чтобы земля была использована правильно, для сельскохозяйственных нужд, а не для каких-либо других надобностей.
- А ежели я мыловаренный завод на своей земле возвести хочу?
- Тогда нужно испросить на то разрешение в уездном земельном органе.
- Правильно. Земля для того, чтобы ее вспахивать, а не мыло на ней варить. Теперь, примерно, ты говоришь, что земля мне отдана бессрочно, а все-же у меня ее отнять могут?
- Право на землю ты, или вообще крестьянский двор, теряет в шести случаях: во-первых, когда ты или весь двор добровольно отказываетесь от земли.
- Дурак я отказаться от своей земли.
- Это твоя добрая воля. Во-вторых, когда весь двор прекращает свое хозяйство полностью.
- Так.
- В третьих, в случае выморочности двора.
- Это как-же так?
- А если весь двор вымрет.
- Ну это само собою, сама лошадь впрягаться в соху не будет.
- В четвертых, в случае переселения всего двора в другое место, на другой участок.
- А старую землю за собою оставить нельзя?
- Нельзя. А то иной будет иметь несколько участков, а другой ни одного. В пятых, лишиться участка можно по суду за указанные в законе преступления.
- Это за какие-же преступления?
- А вот примерно, без разрешения уездного земельного органа ты возмешь да мыловаренный завод построишь, или возмешь да запродашь землю или под нее деньги получишь, вот тебя и притянут к суду и землю отнимут да еще и наказание понесешь.
- А тому, кто купил землю, али дал под нее деньги, также влипнет?
- И тому влипнет: или в тюрьму, или такой на него штраф наложут, что он лучше в тюрьму на принудительные работы пойдет.
Старик почесал в затылке, задумался.
- В шестых - продолжал Петр - твоя земля может быть занята для государственных и общественных надобностей.
- Вот тебе на - живо обернулся старик - надысь ты говорил, что землю отнять нельзя, разве что по суду; дескать, паши, старайся, обзаводись хозяйством, а теперь что говоришь?
- Так ведь пойми, то лишь в крайнем случае, когда в том интерес и надобность государства или всего общества. Примерно, нужно провести через твой участок железную дорогу, или шоссе и тому подобное, вот в каких случаях.
- Это дело другое... Ну и что же тогда, бери суму и ходи по миру?
- Зачем, земельные органы или общество должны отвести тебе в другом месте участок и возместить убытки.
- Так бы и говорил. Молчание.
- Вот ты говорил - продолжал пытливый допрос старик, - что земля мне не принадлежит в собственность...
- Да, земля, вода, леса, недра земли - собственность всего государства.
- Ну, да, а что-же моя собственность?
- Все строения, весь живой и мертвый инвентарь: лошадь, корова, овцы, плуг, телега, наконец, урожай и прочее, все это - твоя полная и неот'емлемая собственность.
- Могу продавать и покупать по закону?
- Можешь продавать, покупать и обменивать.
- А раньше, года два тому назад, запрещено было.
- Такое тяжелое для Советской власти время было.
Деревенская лошадка, как-бы прислушиваясь к разговору о земле и о ней самой, уже давно плелась шагом.
- Ну, ты, живой инвентарь, не домой что-ли бежишь, - добродушно подстегнул ее хозяин.
Тихо проезжали деревушку.
- С Новой Экономической Политикой, как у нас в городе называют с НЭП'ом, в деревнях и чайные завелись - сказал Петр, когда поравнялись с избою, над крыльцом которой большими белыми буквами на синем фоне красовалась надпись "Чайная".
- Этого добра у нас много - ответил старик, - заедем что-ли. Охота чайком побаловаться. С самого утра в рот ничего не брал, а до деревни еще далеко.
Не хотелось Петру терять времени, но, желая сделать приятное старику, быстро согласился.
- Поворачивай лошадь. У меня и сахар и булки есть.
- Московские?
- Вестимо московские.
Повернули лошадь, привязали ее рядом с другою лошадью к столбу, вошли в чайную, сели за небольшой столик.
В просторной комнате было не много, не мало народу. Девушка, не спрашиваясь, подала им пару чаю. Петр вынул две белые булки и сахар.
- А у нас в деревне этого добра уже давно не стало - жадно кусал булку старик.
За соседним столом трое крестьян горячо вели спор между собою.
- Я-ж тебе говорю - горячился здоровый крестьянин с рыжею бородой - в аренду сдавать нынче можно.
- Сдать-то, пожалуй сдашь - угрюмо отвечал другой, курчавый, - а там и прощай земля. Старик обменялся поклоном с говорившим.
- А что землю, по-правде, сдавать можно? - тихо спросил старик Петра.
- Трудовая аренда земли допускается на случай стихийных бедствий: пожара, падежа скота и в других крайних случаях.
- Вот вы его спросите - громко обратился старик к спорившим, указывая на Петра... Он из Москвы, все знает.
Крестьяне обернулись к Петру.
- Ну, говори, служилый, не в службу, а в дружбу... - сказал мужик с рыжею бородою. - Могу я сдать землю, коли у меня лошадь пала и плуга нет?
- Можешь...
- По каким-таким законам, и затем всю или только частью?
- По 26 статье Земельного Кодекса и всю землю и частью.
- Ага, я тебе говорил - торжествовал мужик с рыжей бородой. - А у тебя этот.... как ты говоришь... кот... кот... да как его...
- Земельный кодекс, или закон, все равно - раз'яснил Петр.
- Да, вот этот закон у тебя есть?
- Имеется - Петр вынул книжку из мешка...
- Ишь-ты, с собой возит - одобрил старик... Петр открыл книжку, отчетливо прочел 26 статью.
- Что, я тебе говорил - вновь обратился к курчавому споривший, - в книге написано.
- А на много-ли времени и как сдавать? - спросил курчавый.
- На один севооборот - ответил Петр.
- У нас, трехполье, значит на три года - пояснил с рыжей бородой. - А боле никак нельзя?
- И более можно, на два севооборота с разрешения Волисполкома, а еще более, так с разрешения уездного земельного органа.
- А вот, примерно, у меня сын красноармеец, служит в Москве - вмешался третий крестьянин. - Могу я его землю сдать?
- Земля, отданная в пользование красноармейцу, или члену Совета, которые временно оторваны от земли, остается за ними и находится в пользовании того хозяйства, к которому они принадлежат. Никто эту землю отнять не может. Так что эту землю также можно сдавать в аренду. Таким же образом может сдавать в аренду землю и тот, который вынужден временно итти на трудовой заработок.
- Так, понятно... - сказал курчавый. - А всякому сдавать землю можно?
- Нет, допускается только трудовая аренда земли, другими словами, взять в аренду землю имеет право только тот, кто может своим хозяйством обработать эту землю.
- Вот это да - подтвердил с рыжей бородой.
_ Теперь не пожалей рассказать нам - продолжая курчавый - по каким правилам эта аренда делается?
- С удовольствием. Договор аренды можно заключить письменно или устно в присутствии члена Волисполкома, или Сельского Совета.
В этом договоре должно быть непременно отмечено: кто сдает и кто снимает землю, на какой срок, за какую плату (деньгами или продуктами) и какие улучшения на участке должен произвести с'емщик. Затем подписи.
Договор аренды должен быть зарегистрирован или в Волисполкоме, если ты сдаешь больше половины всего участка земли, или в Сельском Совете, если не более половины. Без регистрации договор силы не имеет.
- Хорошо - сказал курчавый - я, значит, сдал свою землю в аренду, а налоги и всякие сборы кто за нее платит?
- Платишь не ты, а с'емщик. Он пользуется землею, он за нее и расплачивается.
- А ежели мою землю с'емщик только портить будет?
- С'емщик должен заботиться о снятой земле как добрый хозяин и производить все улучшения, которые должны быть оговорены в договоре. Если он этого не делает, а хищнически обращается с нею, то ты можешь требовать расторжения договора. На то имеется земельная комиссия, которая разбирает все споры о земле. По окончании же срока аренды с'емщик обязан передать тебе участок со всеми улучшениями, которые он произвел на нем.
- Теперь понятно, теперь, все понятно, ай да москаль, как он ловко с арендой расправился - воскликнул крестьянин с рыжей бородой, - вот только одно, я, будто, слыхал, что нынче и поднанять работника можно'
- Да... Земельный кодекс разрешает и наемный труд, но только в трудовом земледельческом хозяйстве.
Если, примерно, душ в хозяйстве много, а рабочих рук мало, то почему-же не принять работника. Но при условии, чтобы ты также работал, как и этот нанятый батрак, а не то, что как раньше, лег на печку да в потолок плевал. Да кроме того, должны быть соблюдены все законы о труде, а не так, чтобы на работнике можно было бы, как на скотине ездить.
- Ну это понятно - подтвердил с рыжей бородой.
- Снимать-же землю и обрабатывать ее наемным трудом Земельный кодекс категорически запрещает. Никто не имеет права обогощаться на земле. Земля наша кормилица.
- Молодец - захлопал в ладоши с рыжей бородой - весь спор разрешил, спасибо тебе.
Перегнувшись к своим собеседникам, рыжий мужик стал им что-то тихо рассказывать.
- Ну, теперь нам и в путь пора, и то задержались - промолвил старик, опрокинув чашку на блюдечко.
Расплатились за чай, вышли на улицу.
Передохнувшпя лошаденка бодро бежала вперед, хорошо понимая, что она бежит к своему родному стойлу.
Тучами толпились мысли в голове Петра по мере того, как он приближался к дому.
Найдет ли он у себя в деревне настоящую трудовую, полезную и счастливую жизнь, или вновь ему придется вертать назад в город?
Ведь он еще молод, жизнь вся впереди. От него зависит, как устроить ее.
Старик вдруг прервал молчание.
- Скажи ты мне, пожалуйста, как это так земельное общество.. что надо понимать под ней?
- А вот бывшие сельские общества, а также различные сельско-хозяйственные коллективы, коммуны, артели и другие добровольные об'единения дворов.
- А сколько дворов должно быть в артели?
- Не менее 15 взрослых трудовых земледельцев.
Вот захотят 15 человек мужчин или женщин обрабатывать совместно землю, составят коллектив, зарегистрируются по закону и будут хозяевами на разрабатываемой земле.
- А вот наша деревня, тоже земельное общество?
- Тоже. Делами вашей деревни, сам знаешь, заведует сход, иначе общее собрание. Оно устанавливает и изменяет порядок пользования различными угодьями в обществе, составляет земельный устав, принимает и разрешает вопрос о выходе с землею отдельных членов общества; может перейти на широкие полосы, отруба и хутора, производит переделы и разверстки, распоряжается свободными землями, избирает уполномоченных и контролирует их. Всеми делами ведает сход. Каждый житель общества, достигший 18-ти лет или ведущий самостоятельное хозяйство, хотя и моложе, является полноправным членом общества.
Чтобы сход был законным должно присутствовать не менее половины дворов, а по важному вопросу, например, по вопросу об установлении или изменении порядка землепользования, на сходе должно присутствовать представителей не менее, как от двух третей дворов и не менее половины всех полноправных членов общества. И когда голосовать будут, так по этому вопросу должны подать голоса две трети присутствующих, а по всем другим вопросам достаточно простого большинства.
- Ишь ты, ведь это надо все знать.
- А как же. Иначе какая-нибудь кучка дворов может навязать вам то, что вам совсем нежелательно. На сходе должен вестись протокол, который подписывается председателем схода, секретарем и большинством присутствующих членов. Иначе постановление будет неправильно, незаконно.
- Эх, друг - вздохнул старик - таких бы людей побольше как ты, и закон утвердился бы у нас в деревне.
И подумал старик: „вот бы мне такого зятя". Но сейчас же нахмурился. Другая мысль пришла ему в голову: "говорить то он горазд, а вот как дело делать будет. Каковы руки у него? Ведь есть такие, которые горланят во всю, а как до дела, так и баста".
- А как тебя звать-то?
- Петр.
- А фамилия?
- Корчагин.
- Ну, Ивана Корчагина я хорошо знаю... с головою, дельный мужик...
- Ну вот и деревня твоя, Петр. То-то отец обрадуется.
А Петр уже набросил на плечи свой багаж, пожал руку старику и, соскочив на ходу с повозки, направился к своему родному двору.
С затаенным дыханием Петр открыл дверь в родную избу и каково же было его удивление, когда ему в глаза бросился полный хаос.
Будто конница Мамонтова прошла деревню и перерыла все избы.
На полу валялось всякое тряпье и посуда.
Матрена, жена убитого еще в империалистическую войну старшего брата, подбоченясь и раскрасневшись, шумно бранилась с его матерью
Две сестры, девочки, встревоженно сидели на скамейке.
Отец с поникшей головою устало набивал махоркою трубку.
"Раздел" - мелькнуло в голове у Петра.
Увидев сына, мать со слезами на глазах бросилась ему на шею; вскочили радостно со скамеек и две сестренки; отец укоризненно только протянул руку, указывая на тряпье.
Матрена сразу осунулась.
- Вот - крикливо сказала она - смотри, Петр, как хотят ограбить бедную вдову, был бы жив Сергей, он бы им показал.
- Что ты, Матрена - укоризненно тихо произнес отец - бери все, что принадлежит тебе и уходи. Никто тебя обидеть не хочет. Вот Петр рассудит нас. Он справедливый.
- Что ты шумишь, Матрена, - сказал Петр, сброся с плеч ношу - как тебе не стыдно... чего ты хочешь?
- Я не хочу больше жить с ними и требую только свое...
- Бери, пожалуйста, - сквозь слезы произнесла мать...
- Да, тряпки то вы мне отдаете, а корова, а лошадь, а земля.. - наступала Матрена.
- Ах вот в чем дело... - понял Петр - убирай все эти тряпки, Матрена.. Сестры, помогите ей. Давай сядем спокойно и по-людски потолкуем.
Девочки, не дожидаясь разрешения Матрены, быстро стали сваливать все разбросанное на полу имущество в одно место.
- А я сейчас и самоварчик заправлю, дорогой мой, - радостно сквозь слезы сказала мать и засуетилась около печки.
Поздоровавшись за руку с отцом и поцеловав девочек, Петр взял смущенную Матрену под руку и усадил за столом на скамейку.
- Так вот слушай - спокойно сказал Петр - ты получишь все, что тебе по закону полагается. Нас всего во дворе семь душ, считая с тобой и малолетними сестрами. Все мы в равных частях владеем дворовым имуществом. Следовательно, твоя часть седьмая, ее-то ты и получишь, ее мы тебе и выделим. У нас в хозяйстве одна лошадь, одна корова, две свиньи, семь овец и четырнадцать кур... Верно, отец?..
- Верно, Петруха, верно.
- Мне об этом Егор писал... кстати где он?
- По делу поехал - ответил отец - к вечеру будет дома.
- Так вот - продолжал Петр - натурою делить одну лошадь и корову на семь частей нельзя.. Ведь не захочешь же ты получить лошадиную ногу или коровье вымя, что-ли?
- А может и захочет - улыбнулся отец..
- В деревне оценят что стоят лошадь и корова, и ты деньгами от нас получишь свою седьмую долю... Свиней надо взвесить или тоже оценить, одну свинью можно зарезать и также выделить тебе или мясом, или деньгами... Кроме того, ты получишь одну овцу, любую из них, и двух кур... Вот и весь раздел... Согласна?
- А плуг? - спросила Матрена...
- Плуг куплен мною, на мои заработанные в Москве деньги, на что у меня в кармане имеется счет.
Петр вынул из кармана счет и показал Матрене.
- Следовательно, плуг не принадлежит двору, а является моею собственностью... Что хочу, то с ним и делаю.
- А за землю? - спросила уже робко Матрена
- А насчет земли ты не беспокойся... земля - собственность государства. Мы ее получаем только в бессрочное пользование... Землю ни покупать, ни продавать, ни дарить, ни наследовать нельзя, ее можно только делить, да и то так, чтобы не измельчало хозяйство. За землю мы тебе платить не можем, это будет незаконно. Ты имеешь полное право требовать от нашего Земельного общества, и я тебе в этом помогу, чтобы тебе отвели землю из свободного запаса, а также особый участок для возведения жилых и хозяйственных построек. И вот, если ты согласна со всем тем, что я тебе сказал, то я напишу раздельную запись. Все мы ее подпишем и зарегистрируем в Волисполкоме. Не согласна, можешь жаловаться на нас в Народный Суд, а относительно земли - в земельную Комиссию. Только напрасно будешь время и деньги тратить. Потому я законы знаю и предлагаю тебе раздел по закону.
- Ну, а теперь баста - решительно сказал отец - Петр сказал правду... Хочешь, Матрена, друзьями раз'едемся, нет, - скатертью дорога...
Матрена встала, набросила косынку на голову и ни слова не говоря, вышла из избы...
У всех как бы тяжесть какая с сердца свалилась.
- Не думал я прямо на скандал домой попасть - произнес, покачав головой, Петр.
- Тут один курчавый сбивает бабенку - пояснила мать.
За чаем Петр, по просьбе отца, рассказывал о жизни в Москве.
К вечеру вернулся Егор; сильно обрадовался, увидев брата.
- Завтра у нас сход об'явлен - сказал отец. Ты во время приехал, Петр... У нас смутьяны есть... А на повестке дня важный вопрос - порядок землепользования... Мы как во тьме ходим.
- Ладно... поговорим на сходе - сказал Петр. Беседовали до самой глубокой ночи. Тогда только вернулась Матрена.
- И так каждую ночь - прошептала мать.
- Ну, что, Матрена, надумала? - спросил Петр.
- Чего-ж тут надумывать... вестимо вдову обидеть всякий может... Вот люди говорят, что за землю и плуг также деньги платят...
- Вот ты с них и получи, а мы с тобою правильный рассчет хотим учинить - ответил Петр.
- Ну, это мы еще посмотрим - загадочно проговорила Матрена.
Улеглись тесно, потушили огонь.
- Петр, а Петр! - тихо окликнул Егор.
- Ты что Егор?
- А у старика, который подвез тебя, дочь какая красавица...
- Ну?
- Ей... ей... я ее видел... на всю округу одна..
- Я обещал навестить его...
- Не зевай, Петр... И умна и пригожа... Как раз бы тебе в жены.
Усталые очи сомкнулись и сладкий, живительный сон сковал сильное, молодое тело.
Ударил небольшой колокол и крестьяне повылезли из своих изб, направляясь к середине деревни.
Здесь прямо на сваленном лесе должен был состояться сход.
Когда Петр с отцом и Егором подошли к этому месту, народу собралось уже много. Председатель Сельсовета, по фамилии Селиванов, подсчитав присутствующих и убедившись в том, что на сход пришло более двух третей всех дворов, открыл сход.
- Товарищи - сказал председатель Сельсовета - сход считаю открытым, прошу избрать председателя.
- Ивана Корчагина!.. Ивана Корчагина!.. - раздавались голоса.
- Вестимо его - подтвердили другие.
- Больше кандидатов нет?
- Да, нет... кого же.
- Никто против кандидатуры Ивана Корчагина не высказывается?
- Нет... Нет...
- Значит, принято... Прошу избрать секретаря.
Наметили и проголосовали.
- На повестке дня - граждане - стоит важный вопрос, - сказал Иван Корчагин, занявший место председателя, - о порядке землепользования. Этот вопрос мы должны обсудить всесторонне и решить окончательно.
- Позвольте слово - поднял руку один из стариков.
- Прошу...
- Прежде, чем решать этот вопрос, желательно нам было бы выслушать доклад по нем... Многие из нас, да и я сам, как в лесу ходим... Слышим спор, а в чем дело - не знаем...
- Правильно... Правильно... - зашумел сход.
- Конечно, это было бы желательно - ответил председатель Сельсовета, к сожалению, такого среди нас, кажется, нет...
- А вот мой сын, Петр - сказал Иван Корчагнн - он вчера только из Москвы приехал и законы хорошо знает.
- Просим, просим - раздались голоса.
- Прошу Петра встать на бревна и сделать доклад - сказал отец. Петр влез на бревна.
- Товарищи - начал Петр и шумевшая толпа как бы замерла. - Охотно поделюсь с вами своими знаниями по этому вопросу.
- Ишь как навострился в Москве, - произнес кто-то...
- Все земли, - продолжал Петр, - находившиеся в фактическом трудовом землепользовании волостей, селений и других сельско-хозяйственных об'единений со дня издания основного закона о трудовом землепользовании, то есть с 22 мая 1922 г. и законно закрепленные за ними земельными органами, волостными, уездными и губернскими с'ездами, - остаются в их трудовом землепользовании и дальнейшему поравнению не подлежат.
Трудовое землепользование может быть трех видов: общинное, участковое и товарищеское. Общинное землепользование вам всем хорошо известно, так как этот порядок ведется у нас в деревне... У нас уравнительное распределение земли по едокам. Мы можем совершать общий передел земли, но не ранее троекратного проведения севооборота, а также делать скидки и накидки земельных наделов, но не более одного раза в течение севооборота и при том не иначе, как перед началом севооборота. Вторым видом землепользования является участковый порядок. Если в общинном порядке пользующийся землей не имеет определенного в неизменном размере участка земли, то в участковом порядке каждый двор имеет свой определенный участок в виде чересполосного, отрубного или хуторного. В участково-чересполосном землепользовании полосы однородных угодий различных дворов чередуются между собою.
В отрубном хозяйстве двору отводятся угодья в одно место, а усадьбу этот двор имеет в общем поселении.
Хутором называется такое землепользование, когда, угодья и усадьба хозяйства находятся в одном месте. Преимущество этого вида землепользования заключается в том, что хозяин сидит на определенной земле, тут-же у него усадьба, и спокойно вводит на своем участке улучшение хозяйства.
Наконец, третьим видом хозяйства является товарищеский порядок землепользования, а именно: артели или товарищества с общественной обработкою земли, а также сельско-хозьйственные коммуны.
- Ну... опять коммуния - послышался недовольный голос.
- Если бы мы захотели перейти к товарищескому порядку землепользования, то мы должны были бы составить: 1) учредительный приговор (или договор), 2) устав этого товарищества и 3) акт об отводе земли.
Товарищеский порядок землепользования более всего мил моему сердцу потому, что в нем отдельных хозяйчиков, которые надрываются над своим узким клочком земли - нет, а землеробы, об'единивши всю землю в одно хозяйство и об'единивши все средства производства, имеют возможность приобрести в рассрочку тракторы и другие усовершенствованные орудия производства и сразу запахивать поле широкими полосами.
Большое хозяйство всегда имеет преимущество перед маленьким, а товарищество всегда имеет в виду более или менее крупное хозяйство.
Советская власть всячески идет навстречу об'единенным хозяйствам, товариществам, предоставляя им в кредит и деньги, и усовершенствованные орудия производства.
Но товарищество, разумеется, возможно при добровольном желании и сознательности членов его. Никто насильно крестьянам навязывать товарищество и сельсхо-хозяйственные коммуны не думает.
Я не думаю, чтобы наша деревня согласилась сразу перейти к сельско-хозяйственной коммуне.
- Мы тоже не думаем - послышались голоса.
- Сейчас-же - продолжал Петр - мы, оставаясь при прежнем порядке землепользования, вполне можем перейти к общественной обработке земли.
- Как же так? - спросил крестьянин с густыми седыми волосами.
- Общественная обработка земли имеет большие преимущества. У нас в деревне не останется необработанным ни одного клочка земли, так как общественная обработка земли предусматривает совместное приложение труда всех рабочих рук и общего использования средств и орудий производства при запашке, засеве земель, уборке урожая и так далее. Иные дворы не имеют лошади, или плуга, или рабочих рук, а когда установлена, а это от нас зависит, общественная обработка земли, тогда все орудия и средства производства, имеющиеся в деревне, соединяются как бы в одно хозяйство.
- А он дело говорит - сказал тот же крестьянин.
- Ну, да, дело - иронически заметил кто то.
- И кроме того - продолжал Петр, вынув из кармана книжку и читая - по ст. 115 Земельного кодекса, земли, состоящие в общественной обработке, сохраняются за землепользователями при переделах, а также не подлежат уменьшению, хотя бы они и превышали количество земли, приходящейся на их долю по разверсточным единицам
- Это совсем дело.. ишь ты нахватался знаний - сказал кто то.
- Я, товарищи в течение целого года состоял политруком в роте и за это время научился многому...
Петр опустился на бревна.
- Ладно - сказал Иван Корчагин, - кто желает высказаться по вопросу о порядке землепользования?
- Я прошу слова - поднял руку тот же старик с густыми седыми волосами, и протискавшись среди толпы, встал около Петра.
- Большое спасибо молодому товарищу, что он осветил перед нами разные способы землепользования и скажу, что до коммунии нам еще далеко...
- Вестимо далеко-раздались голоса.
- А вот что касается запашки земли всем обществом и прочее, об этом след подумать и очень подумать... Вот я и предлагаю принять предложение нашего молодого земляка - Петра Корчагина и избрать, значит, комиссию исследовать это дело и доложить нам на следующем сходе, а сход назначить, примерно, через неделю.
- Правильно... правильно... - послышались голоса.
Однако крестьяне сильно заспорили, особенно заволновался бывший кулак.
И все же восторжествовало предложение старика. Сход избрал комиссию, куда вошел и Петр Корчагин.
Перешли к текущим делам.
- Имеется заявление братьев Ивановых - сказал Иван Корчагин - о выделе их на хутор.,. Слово предоставляется Степану Иванову.
Развалистой походкой поднялся на бревна здоровый, молодой мужик,
- Мы, значит, с братом просим мир отвести нам землю.
- А где мы возьмем ее?... У самих только, что курице пастись - сказал Селиванов.
Смех.
- Мы не знаем - конфузливо говорил мужик - мы только просим.
- И мы не знаем... Укажи нам эту землю... охотно дадим.
Опять смех...
- Слыхал, всем обществом думаем пахать землю... и сиди себе смирно... какой богатей изобрелся... "мы с братом"... - передразнивал кто-то.
Смех...
- Нельзя... так не надо... - той же развалистой походкой спустился с бревен мужик... - мы берем свое заявление обратно - бросил он на ходу под дружный смех.
- Вот так-то ладно - сопровождал его Селиванов.
- Какие еще имеются заявления? - спросил председательствующий.
- Вот мы тут на счет усадьбы сомневаемся - сказал пожилой крестьянин - при обработке земли всем обществом усадебные земли останутся, али нет.?
- Усадьбы, разумеется, останутся - ответил Петр.
- Тогда ладно...
- Еще какие вопросы?
- Позвольте слова - произнес рыженький мужиченок по прозванию "леший".
- Говори Иван Кузьмич...
- Он же "леший" - послышался голос.
Смех. Мужиченок взобрался на лесную эстраду.
- Граждане - сказал он - вам хорошо известно, что усадьба моя сильно урезана, тогда как у других селян имеются излишки... прошу дорезать ее до законной части...
- Дорежем... дорежем, леший - послышались добродушные голоса.
- Товарищи - поднялся Петр Корчагин - усадебные участки для всех поселян должны быть по возможности равные.
- Правильно... правильно...
- Поэтому я предлагаю собранию поручить той же избранной комиссии разработать этот вопрос и доложить сходу.
- Правильно...
- А я считаю неправильно - сказал полный мужик с окладистою бородою - я огороды развел на своей усадьбе... владел-владел землею и вдруг отдавай их, скажем, лешему...
- Помещики тоже искони владели-владели поместьями и вдруг без поместий остались - возразил высокий парень...
- Ваши огороды могут у вас остаться - пояснил Петр - только они в счет других угодий пойдут.
- Браво... правильно...
- Кто еще желает высказаться по этому вопросу?.. Никто... Ставлю на голосование предложение сына...
Крестьяне дружно и со смехом поднимают руки.
- За лешего голосуем - крикнул кто-то.
Еще потолковали о луговых землях, о кооперации, о работе Сельсовета и пр.
- Собрание считаю законченным, - наконец, сказал Иван Корчагин, -прошу присутствующих не расходиться и подписать протокол.
Весна незаметно прошла, стоял конец мая.
Воскресное утро в избе Корчагиных было утром отдыха.
Да и как не отдохнуть. Много работы досталось для перехода всей деревни на общественную обработку.
Приговор схода о переходе на общественную обработку уже давно был составлен, подписан всеми дворами и зарегистрирован в Волисполкоме.
Только троим на отруба землю отвели.
Другое дело, когда пришло время проводить этот приговор в жизнь.
Редкого хозяйчика не приходилось уговаривать и уламывать относительно плуга, лошади, рабочих рук и тому подобное.
Потрудиться и потратить времени и слов Петру пришлось не мало.
Но вот Петру удалось взять на прокат у богатого соседнего совхоза трактор и крестьяне сразу оценили преимущество широких запашек и вообще общественной обработки земли.
А когда Петр из того-же совхоза привез образцовых семян и засеял ими часть поля, крестьяне стали относиться к семье Корчагиных еще с большим уважением.
Не было вечера, чтобы кто-нибудь из деревни не сидел у Корчагиных, а уже в праздничные дни двери избы не закрывались.
Кто приходил за советом, кто еще за чем.
И прослыл Петр по всей округе законником. Приезжали к нему за советом даже из далеких, деревень чужой волости.
Вот и сейчас сидят три ходока из соседней волости и пытают Петра.
- К общественной обработке земли наши крестьяне переходить не хотят - говорил курносый ходок - да и земли у нас недостача.
- Меж тем как по соседству помещичья земля совхозу отдана - вставил другой.
- А к чему ему она? - продолжал первый - ни к чему... хозяйство только разоряет...
- Ну, это плохой Совхоз - заметил Петр.
- Вот то-то и оно... Все они такие...
- Нет не все - вступился местный мужик, пришедший к Петру за каким то делом - наш совхоз не то, что со своим хозяйством справляется, а еще и нам помогает... вот трактор, семян дал... да каких еще семян...
- О... - протянул курносый, - а у нас ни к чему... земля пустырью стоит, ни себе ни людям.. Вот-бы нам этой землицы отвести.
- Совхоз является научно-техническою основою сельского хозяйства... - ответил Петр.
- Это как-же? - разинули рты все трое..
- Совхозы отведены для того, чтобы служить примером окружающим землеробам, как надо вести хозяйство... - продолжал Петр. - Их целью является улучшение породы скота, разведение сортовых семян... они преследуют учебные и культурно-просветительные задачи, а кроме того совхозы должны приходить на помощь окружающему крестьянству племенными, семенными рассадниками, случными и прокатными пунктами, ремонтными сельскохозяйственными мастерскими и тому подобным. Вот какое громадное значение имеет совхоз.
- А ежели от него, как от козла молока... - стоял на своем курносый - и ежели земля, пойди, бурьяном поросла... тогда как?
- Да, тогда как? - подтвердили двое других. Петр задумался..
- Попробуйте заявить об этом в уездный земельный орган... Но вряд-ли, что выйдет из этого... Совхозы нужны...
- Куда-ж нам народ девать... земли то нема.
- А... это дело другое.
- Итак друг у друга клоки выдираем... с одного участка на другой блоха перескочет... Вот делов то.
- И много у вас свободных рук? - спросил Петр.
- С пятьдесят дворов будет... Тесно, как сельдям в боченке.
- Если земли у вас недостаточно и пятьдесят дворов, можно сказать, безземельные, вы, ходоки, должны справиться, нет ли свободной земли в волости.
- Куда там - махнули все трое руками - все заполнено-переполнено.
- Если в волости нет, тогда в уезде или губернии.. Если и здесь нет, то в губернском земельном органе вы можете получить справку, где отведены земли Народным Комиссариатом Земледелия для переселения или расселения, поехать туда, осмотреть землю и сесть на нее со своими семьями, испросивши на то разрешение.. Переселение и ходачество являются делом свободным и добровольным.
- Добровольно-то добровольно... - почесал в затылке курносый - средства откуда возьмем на переезд-то и всякое оборудование. На голую землю голым задом не сядешь.
- В законах о земле и эта статья предусмотрена, - ответил Петр, - навстречу должно пойти и помочь переселенцам прежде всего Общество, из которого они выходят... затем земельные органы, когда переселенцы действуют с их разрешения, могут предоставить переселенцам вагоны для переезда, снабдить деньгами, отвести лес для постройки новых строений и сделать различные льготы в течение нескольких лет после переселения, как-то: освободить от воинской, налоговой и труд-гужевой повинности и тому подобное.
- Эво-на как! - обратился курносый к двум другим ходокам.
Некоторое время продолжалось молчание.
- Ну спасибо, за доброе слово - произнес, наконец, курносый, поднявшись со скамейки... за ним поднялись другие...
- Не откажи помочь нам... коли что...
- Милости просим к нам в деревню...угостим... во-как... - кланялись другие...
- Спасибо - смеялся Петр - небойсь сами недоедаете,..
- На угощение хватит - лукаво улыбался курносый.
Направились к двери.
- А все же начнем с совхоза... - обернулся курносый - может и выйдет что...
- Попробуйте - ответил Петр...
Не успела закрыться дверь, как вошла Матрена в праздничном яркожелтом платье.
Войдя, она остановилась в дверях надменно-гордая.
- Что, Матреша, за деньгами пришла? - ласково спросил Иван Корчагин..
- Вестимо за деньгами... - опустила вниз губу Матрена...
- Егор дай ей десять рублей...
- Надо бы больше - обидчиво процедила Матрена...
- Как по суду положено, невестка, - иронически сказал Егор...
- Суд ваш - подкупленный...
- Ты этого не моги сказать - строго прервал ее Иван - иначе на глаза не показывайся... сами присылать будем...
Матрена выхватила деньги из рук Егора и вышла, хлопнув за собою дверью.
- Ведь вот предлагал я ей добром покончить - обратился Иван к гостю, а она в суд подала.. С землею то у нее ничего не вышло, а за инвентарь судья нам большую рассрочку дал.
- Вредная бабенка, - сказал гость. - Ее Васька курчавый сбивает.
- А ведь предлагал я ей, - говорил Иван - жить и работать с нами.
- Да в вашей семье и жить бы только, - продолжал гость. - Сколько вдов с детьми и семейств красноармейцев благословляет вас, особливо Петра. Клока земли у нас нет необработанного. Ров, можно сказать, и то вспахан и засеен. Только Сидор кулачек, да еще двое недовольны нашим новым порядком.. Памятник тебе поставим, Петр.
- Если работать будем так, как начали, дело наше пойдет хорошо, - ответил Петр.
- И работа совместная как дружно спорится - горячо подтвердил Егор.
Дверь в избу отворилась и вошла красивая, здоровая девушка, своею красотою и молодостью как бы осветившая комнату.
Петр быстро поднялся к ней навстречу,.
- Марина... добро пожаловать...
- Я за тобою, Петр... отец послал привести тебя...
- А что, - взволновался Петр - беда какая?...
- Нет... мужики что-то волнуются... хотят поговорить с тобою... Поедешь?
- Я хоть сейчас...
- Да ты, Маринушка, чайку хоть чашечку выпей... - предложила мать Петра, любуясь девушкою - ишь какую красавицу отец вырастил.
Щеки Марины зарделись ярким румянцем ..
- Большое спасибо... некогда.... у отца крестьяне собрались, ждут, - потупив глаза ответила Марина...
- Едем - решительно сказал Петр. - Ты, матушка, не беспокойся, я ее вечером вместе с ее отцом привезу к нам... Я еще в долгу передним...
- Валяй, валяй, Петр - поощрял сына Иван... Егор подмигнул брату глазом.
- И где он с нею познакомился, - спросил Иван, когда дверь за Петром и Мариною захлопнулась...
- На Праздник 1-ое мая мы к ним в деревню ходили - об'яснил Егор.
- Вот бы такую вам невестку в дом - подмигнул мужик, вставая из за стола... - Ну, спасибо за угощение, хозяйка... К Петру я еще не раз зайду. Его нарасхват у вас...
Просторная изба старика, отца Марины, была переполнена крестьянами, когда Петр вошел в нее.
Старик поднялся из-за угла навстречу к Петру с добродушною улыбкою на серьезном лице.
- Нехорошо сынок, нехорошо.. Обещал зайти, так с тех пор ни разу и не был...
- Работы много, отец...
- Знаем... знаем... потому и зовем тебя... Законы с собою привез?
- Всегда с собой имею... истрепал всю - вынул Петр из кармана потрепанную книжку...
Мужики жадно впились глазами в Петра.
- Здравствуйте, товарищи - поклонился всем Петр - что задумали?
- Вот садись сюда со мною в уголок и послушай, что тебе люди говорить будут - усаживал Петра старик.
- Ну, Еремей, говори...
Крестьянин с черною окладистою бородою"-похожий на цыгана, откашлялся...
- Непорядки у нас, значит, в деревне... несправедливость большая... кулачье заедает...
- Да., да., кулачье, было, притихло, а теперь вновь забирает силу... - подтвердил белокурый мужик.
- В чем же дело? - спросил Петр... Все было заговорили вместе, но старик остановил их.
- Пусть Еремей говорит, а то загалдели все.
- Несправедливость, значит, большая в земле произошла... Так, значит, землю распределили, что хоть отказывайся от нее, кому хорошую землю, кому плохую... У кого полосы так узки, что плугом пройтись негде... кому вклинилась кулачья полоса, так что плуг переносить надоть... кому земля так далеко отведена, что туда едешь, не доедешь, скачешь не доскачешь... Дешевле бросить ее.
- Что-же, так сход разделил землю? - спросид Петр.
- То-то и оно, что сход... кулачье верх взяло.
Молчание.
- Примерно я, - сказал белокурый - видя несправедливость, потребовал своему двору хутор отвести...
- Они же что?
- Отказали..
- А земли много?...
- Земли много... на всех хватит...
- Имеешь право возбудить ходатайство - сказал Петр, - но о тебе, товарищ, потом поговорим, сначала решим общее дело...
- Вестимо прежде общее - заговорили все.
- Много вас дворов обиженных?
- Дворов с сотню будет...
- А всего?
- Дворов двести пятьдесят...
- Так... Вам надо подать бумагу о переделе земли в землеустроительное учреждение... тут-же могут возбудить ходатайство и те, кто хочет получить хуторский или отрубной участок... Землеустроительные учреждения имеют своею задачею поднять сельское хозяйство, чтобы хозяйство не разваливалось, а, наоборот, крепло бы. Произведенный у вас раздел безусловно вредит сельскому хозяйству в целом, а потому все недостатки раздела должны быть устранены... На вашу бумагу в деревню пришлют землемера-устроителя, который и произведет справедливый раздел земли...
- А дорого это стоить будет? - спросил старик
- С вас возьмут то, что требуется по инструкции, не больше... Кроме того вы должны будете отвести помещение для землеустроителя, чтобы он мог жить и работать, давать подводу в случае необходимости и отделить людей, рабочую силу в помощь землемеру.
- Это мы найдем... дадим... в наших же интересах... - раздавались голоса.
- А ты нам не поможешь бумагу то составить? - спросил старик...
- Мы тебя поблагодарим - поощрял докладчик с видом цыгана..
- Вестимо в долгу не останемся - подтвердили многие.
--Эго дело общее, государственное - ответил серьезно Петр. - Мы, коммунисты, обязаны итти навстречу трудовому крестьянству.
- Вестимо... на то и власть в ваших руках.
- Власть в руках трудящихся, рабочих и крестьян... Мы же, коммунисты, только возглавляем эту власть, даем ей правильное направление в интересах трудящихся...
- Это не то, что помещичья власть... вестимо - подтвердил белокурый.
- Высшею благодарностью и удовлетворением для меня будет то, что вы все устроитесь так, как необходимо для поднятия сельского хозяйства... Другой мне благодарности не надо.
- Вот это да... это человек... это коммунист... и к тому-же наш крестьянин, - слышались голоса.
- А помнишь отец - спросил Петр старика - когда я возвращался из Москвы в отпуск и просил тебя подвести до деревни, ты спросил меня: "а ты большевик или коммунист"?
Все засмеялись.
- Ну, спросил? - обратился цыган к хозяину избы.
- Да... спросил... грешен... спросил... - почесал в затылке улыбаясь старик.
- Что в лоб, что по лбу - пояснил цыган.
Вновь смех.
- Ну чтож, товарищи, к завтрашнему утру заготовьте все необходимые сведения - сказал Петр - н милости просим ко мне... я и бумагу вам соответствующую заготовлю.
- Вот это так... и быстро... и ладно... В долгий ящик нечего откладывать... Ты уж нас не оставь... а то со всех сторон кулачье одолевает...
- Теперь хозяину отдых дать надо... Спасибо Семен - сказал цыган...
- Спасибо...спасибо... Семен - разом встали все...
- Мое дело маленькое... Все дело в Петре - довольный говорил старик...
- Так пока... до завтра... Изба опустела.
- Ну, старуха, - обратился Семен к своей жене - давай дорогого гостя встречать... нравится он мне больно... Тащи на стол все, что ни на есть лучшее... творожку... сметанки и прочее... А ты что, Маринка, встала у печки и глаза на гостя вылупила... али и тебе он понравился?.. Ничего, завидный мужик - потрепал старик Петра по плечу.
Марина, вся зардевшись, рванулась из избы и не скоро вернулась с творогом, сметаною и крынкою жирного молока.
- Ешь, Петр... Не красна изба углами, а красна пирогами... Давай пирог на стол, Марина... На радость нам приехал ты, Петр... Сделаешь дело - молодцом будешь - угощал старик. - А сперва-на перво не хотелось мне, старуха, подвозить парня.
- Вот долг и платежей красен - сказал Петр, любуясь быстрыми и красивыми движениями Марины...
- Ну, друг, это уже ты сторицею платить хочешь... Ведь в мой участок сосед тоже вклинил изрядную площадь.
- Все исправлено будет - твердо решил Петр.
- Теперь, друг, о лесе позаботиться надо... как на счет леса, ничего не слышно?...
- Летом должны лесные законы выйти... Соберусь в Москву и привезу их... Тогда и лес будет... - ответил Петр.
- А то, брат, топить избу нечем, да и малость подстроиться надо...
За едою и чаем долго вели беседу...
- Ну, а жениться не думаешь?... - спросил старик.
Марина потупила глаза. Петр тоже смутился и даже вспотел...
- Жениться надо... так скучно - тихо, проговорил Петр, искоса взглянув на Марину.
- Это дело - подтвердил старик - жену бери деловую, работницу, чтобы подругою на всю жизнь была.
- Иначе не женюсь - сказал Петр. - Ну, пора и честь знать - поднялся он. - Спасибо за угощенье... Мой отец просил тебя навестить его сегодня...
- Ну, что-же, за-одно мне отвозить тебя... Покалякай с бабами, а я мигом сберусь...
Старик встал, перекрестился на образа и вышел...
- А ты, Марина, поедешь с нами? - спросил Петр...
- Не знаю, как отец возьмет...
- Почему же тебе не поехать, Марина, - спросила мать - отец возьмет с собою...
- Тогда поеду.
- А замуж за меня пошла бы, Марина? - неожиданно для самого себя спросил Петр и сам испугался.
Марина улыбаясь исподлобья взглянула на него.
- Ну что-же ты молчишь, Марина? - спросила мать...
- Надо лучше узнать друг друга - ответила серьезно Марина.
- Только ведь я коммунист... - церковного брака не признаю...
- Теперь все по новому - резонно рассуждала мать. - Вот со стариком повоевать придется...
- А что воевать то? - сказал Петр. - Пошли в Совет, записались, вот и вся недолга...
- Нет, уже ты старика не обижай... хорошенько потолкуй с ним... ты ему нравишься - убеждала мать.
- Да я вообще с людьми редко ссорюсь - ответил Петр...
Вошел старик.
- Лошадь готова... едем... Как, и ты с нами увязалась? - спросил старик Марину, увидев, что она надевает косынку на голову...
- А почему ей не поехать - вступилась мать - дело молодое...
- То-то молодое - шутя погрозил пальцем отец.
- Парень готов свататься за Марину - прибавила мать.
- Ну... ну... не так скоро... - сказал отец - надо об этом покалякать с отцом твоим. Да и при том, небойсь, безбожник ты... в бога не веришь... Ну, ладно... едем... а то не люблю надолго одну старуху оставлять...
Дома Петра ожидала бумага из Москвы.
Петр сейчас же прочитал ее... Московский Комитет партии вызывал Петра Корчагина по возможности скорее в Москву...
- Меня вызывают в Москву - коротко ответил Петр...
- Вот те на... только дело наладили - развел руками Иван...
- Дело уже налажено, отец, теперь сами, справитесь...
- Зачем отзывают-то?
- Вероятно на партийную работу пошлют...
В беседах провели вечер... Иван и Семен в углу о чем-то перешептывались...
Поздно вечером Петр поехал провожать гостей..
- Назад пешком отмахаю... - говорил он.
Решил на другой день вечером ехать в Москву, после того, как составит бумагу о переделе крестьянам Семеновской деревни.
С Мариною уговорились переписываться.
- Узнаю в чем дело, Марина, и приеду за тобою... Вместе поведем трудовую жизнь - были последние слова Петра.
|
|