|
|
Сегодня, 18 сентября, Британия отмечает девятую годовщину "Битвы за Британию", развернувшейся, в результате нападения на Британию германских военно-воздушных сил в 1940 году.
В период с июля по октябрь небольшая кучка пилотов Королевских военно-воздушных сил, в условиях громадного неравенства сил, отразила воздушные атаки на Британию в тот решающий момент, когда Британия одна противостояла Германии в борьбе за уничтожение нацизма. |
|
|
В истории народов бывают периоды кризисов, значение которых становится ясным только впоследствии, иногда много лет спустя. Есть и другие периоды, значение которых ощущается сразу, решительные периоды, которые в глазах современников полны значения для будущего не только одной нации, но и всего человечества.
|
Повествование Уинстона Черчилля начинается с его назначения премьер-министром 10 мая 1940 года, в тот самый день, когда грандиозная немецкая атака разразилась на Западе. Ни один вождь ни одного народа никогда не стоял перед лицом такого ряда жесточайших бедствий, обрушившихся на его страну, так скоро после прихода его к власти, бедствий, за которые его лично ни в коем случае нельзя было признать ответственным. Это было наследие его предшественников.
За 4 дня линия французов на реке Мёз была прорвана и, как оказалось, неисправимо. Через неделю генерал Гамелен, генералиссимус союзных войск, заявил в Кабинете министров, что он не гарантирует безопасность Парижа долее, чем на 36 часов.
Через 17 дней всей британской экспедиционной армии угрожало, казалось, полное уничтожение в результате прорыва французского фронта на юге и капитуляции короля Леопольда на севере.
Через месяц после того, как Черчилль пришел к власти, Италия вступила в войну на стороне Германии, тем самым вызвав потребность в широком развертывании британских сил, необходимых внутри страны, для средиземноморского театра военных действий.
Еще через неделю возникшее во Франции правительство попросило о перемирии, и еще до конца нюня Франция вышла из войны.
Британская нация, лишившаяся всех своих союзников, стояла перед лицом мощного фронта нацистских и фашистских империй. И тем не менее, еще до окончания года, вдохновляемые своим великим вождем, британцы достигли трех решающих стратегических успехов, каждый из которых оказал глубокое влияние на ход войны, и твердо держались на двух других театрах военных действий, где впоследствии оказались победителями. Из трех великих побед, одна состояла в эвакуации британской армии перед лицом победоносного рейхсвера с берегов Дюнкерка, второй - была победа в воздухе во время битвы за Британию, и третьей - победа в пустыне над итальянцами.
В конце года остались незавершенными две битвы - отражение воздушных налетов на Лондон и другие промышленные города, которые подверглись более жестоким бомбардировкам с воздуха чем какие-либо города наших союзников, и долгая битва за Атлантику, в продолжение которой Гитлер, потеряв надежду на успех прямоте нападения на Британию, стремился изолировать ее и лишить продуктов питания и сырья, необходимых для ведения войны.
Второй том воспоминаний Черчилля заканчивается описанием событий конца 1940 года, когда исход этих двух сражений оставался еще нерешенным, но было уже несомненно, что мужество жителей Лондона и других больших городов не изменит им, и что все научные достижения будут неутомимо прилагаться для того, чтобы ослабить нападения подводных лодок и самолетов на британские жизненные линии коммуникаций.
Взаимная связь всех этих операций теперь гораздо более очевидна, чем это было возможно в то время. Мы видим теперь, что если бы нам не удалось выручить нашу экспедиционную армию с берегов Дюнкерка, Гитлер, несомненно, рискнул бы атаковать наш остров, лишенный почти всех своих подготовленных защитников.
Неудача, постигшая немецкие воздушные силы во время битвы за Британию, заставила немцев сконцентрировать свое внимание на Атлантике и на стратегически бесцельной бомбардировке Лондона. А наш успех в предотвращении вторжения сделал возможной отправку дополнительных войск на Средний Восток, благодаря чему генерал Уэйвелл смог одержать целый ряд блистательных побед.
Записки Черчилля проливают новый свет на спорный эпизод замедления немецкого наступления на Дюнкерк в решительные дни, предшествовавшие его эвакуации. Большинство предполагало, что это был исключительно результат личного вмешательства фюрера. Теперь стало ясно из записей того времени в дневнике Рунштедта, что (как пишет Черчилль):
"...Гитлер посетил Рунштедта, который доказал ему, что его бронированные части, зашедшие так далеко и с такой быстротой, значительно ослаблены и нуждаются в передышке для реорганизации и восстановлении своего равновесия для заключительного удара против неприятеля, который, как было записано в его штабном дневнике, сражался с необыкновенным упорством... Гитлер вполне согласился... Он настаивал на необходимости прежде всего сохранить бронированные части для дальнейших операций".
Таким образом, становится ясно, что после того как они пробились к морю и изолировали северные армии союзников, немцы считали, что они потерпели большие потери в своих бронированных силах и что эти потери не дадут им возможности одновременно продолжать наступление на Дюнкерк и на французские южные армии, защищавшие Париж.
Гитлер решил, что наступление на Париж явится более решительным ударом, и в течение этих трех решающих дней броневые дивизии были приостановлены перед дюнкеркскими укреплениями.
Наши военноначальники сначала надеялись вывезти с побережья Дюнкерка около 30000 человек. При создавшихся неблагоприятных для нас условиях казалось невозможным, чтобы нам удалось выручить сколько-нибудь значительную часть наших войск. Черчилль описывает, как перед началом эвакуации он сказал на заседании Кабинета, как нечто совершенно очевидное:
"Конечно, что бы ни случитесь в Дюнкерке, мы будем продолжать сражаться".
"Тогда, - пишет он, - произошла демонстрация, которая удивила меня, принимая во внимание характер сборища - 25 опытных политиков и парламентских деятелей, представлявших все различные, правильные и неправильные, точки зрения, существовавшие до войны.
Многие вскочили со своих мест и подбежали ко мне, кричали и хлопали меня по плечу. Нет сомнения, что если бы я в тот момент не сумел повести нацию по верному пути, меня сбросили бы с моего поста.
Я был уверен, что каждый из министров в тот момент был готов умереть и лишиться своей семьи и всего своего имущества скорее, чем сдаться. В этом они являлись представителями Палаты Общин и народа".
Девять дней непрерывной борьбы, в которой приняли участие мелкие суда, собранные из всех портов и со всех рек Южной и Восточной Британии, и особый дар британского народа быстро импровизировать при самых неблагоприятных условиях дали возможность успешно вывезти в Британию более 338000 человек, в том числе свыше 120000 французов и бельгийцев.
Позднее, когда вторая британская экспедиционная армия уходила из западных портов Франции, 20 000 польских войск, которые сражались во Франции и были полны .решимости продолжать борьбу вместе со своими британскими союзниками, были эвакуированы в Британию, чтобы помогать в обороне острова; позже они покрыли польское оружие неувядаемой славой в Тобруке, Кассино, в Нормандии и на многих полях сражения в Италии.
Дюнкерк был, конечно, отрицательным успехом, который оказался возможным благодаря огромным усилиям Королевских воздушных сил. Несмотря на превосходящую численность неприятеля, они добились превосходства в воздухе над побережьем. Большую роль сыграли также британский флот и вспомогательные суда.
Черчилль постарался подчеркнуть реальное значение этого успеха в речи, произнесенной в Палате Общин тотчас же после завершения эвакуации.
"Мы должны быть очень осторожны, - говорил он, - чтобы не придать этому освобождению характера победы. Войны не выигрываются путем эвакуации. Но в этом освобождении был элемент победы, на который следует обратить внимание. Его можно отнести за счет воздушных сил. Это было жестокое состязание между британскими и немецкими воздушными силами. Мы вывели свою армию, и неприятель сторицей заплатил за все потери, которые он нам причинил... Все типы наших самолетов и наши пилоты доказали свое превосходство по сравнению со своими противниками".
Несмотря на то, что в первые же месяцы Франция вышла из войны, а Италия выступила против нас, несмотря на то, что нейтральные страны со слепым благодушием ожидали нашей гибели, которая явилась бы прелюдией к их собственной, - никогда не возникал вопрос о сдаче.
"Будущие поколения,- пишет Черчилль, - с трудом поверят, что -важнейший вопрос о Тон, следует ли нам продолжать сражаться в одиночестве, никогда не был включен в повестку дня заседаний Военного кабинета и даже никогда не упоминался при наших самых секретных совещаниях. Этот вопрос считался решенным и его принимали как должное люди всех партий, существовавших в государстве. Мы были слишком заняты, чтобы терять время на такие нереальные, академические дискуссии".
Но одного мужества и решимости было еще недостаточно; чтобы их использовать, требовалось еще оружие. В течение этих летних месяцев мы стояли одни, и единственная великая держава, которая питала к нам дружеские чувства, - Соединенные Штаты Америки, - была настолько неуверена в нашей способности продолжать борьбу, что многие искренние антинацисты задумывались относительно того, не лучше ли сохранить свои вооруженные силы внутри страны для использования их в неизбежно предстоявшем конфликте, чем посылать их в Британию, которую они считали уже побежденной.
Но в то время, как весь мир сомневался, весь британский народ поднялся навстречу угрозе тотальной войны.
"Это было время, - пишет Черчилль, - когда вся Британия работала и боролась с предельным напряжением и была объединена, как никогда раньше. Мужчины и женщины трудились у станков V машин на заводах до полного изнеможения; они падали от усталости и их силой уводили домой и заставляли отдыхать в то время, как их места занимали вновь пришедшие.
Единственным желанием всех мужчин и многих женщин было - иметь оружие.
Кабинет министров и правительство были связаны друг с другом узами, память о которых до сих пор не угасает. В народе совершенно отсутствовало чувство страха, и его представители в Парламенте были достойны своих избирателей. Огромное количество народа было полно решимости победить или умереть. Не было надобности поднимать их настроение речами. Они рады были слышать от меня выражение своих собственных чувств и одобрение того, что они собирались делать".
Даже в этот период не возникало вопроса о том, чтобы удовлетвориться исключительно пассивными действиями. Черчилль в своей речи, произнесенной непосредственно после Дюнкерка, подчеркивал, что мы не должны довольствоваться исключительно оборонительными мероприятиями В этой части книги он посвящает целую главу обсуждению вопроса о контрнаступлении. С целью поддержать наступательный дух народа в такой момент, когда не предвиделось скорого возвращения наших войск на европейский материк, были сформированы знаменитые отряды "коммандос", которые должны были наносить удары в разных местах захваченного неприятелем побережья и держать нацистские береговые войска в состоянии постоянного напряжения.
Интересно отметить, что даже летом 1940 года, почти за год до того, как Гитлер напал на СССР 22 июня 1941 года внимательно обсуждался вопрос о судах для переправы танков и тяжелых орудий на континент.
Но прежде всего надо было отбить воздушное нападение на наш остров. Судьба страны в эти летние месяцы зависела от победы в воздухе. Немецкое командование признало, что все его планы вторжения в Британию требовали установления превосходства в воздухе над Ламаншем и над местами намечаемой высадки на нашем южном побережье.
Немецкая авиация обладала численным превосходством. Ее истребители были быстрее наших и лучше поднимались в воздух, зато наши были более маневренными в лучше вооружены. Мы имели некоторое преимущество - близость к нашим базам и использование радара, который только что входил в употребление и помогал нам улавливать приближение неприятельских самолетов.
У немцев было преимущество предыдущих, почти беспрерывных побед и способности развертывать свои воздушные силы с широко разбросанных баз, где они могли сосредоточиться в большом количестве, разными способами скрывая и маскируя свое действительное место назначения.
Воздушное нападение должно было служить подготовкой . к вторжению. Немцы рассчитывали втянуть наши воздушные силы в сражение над Ламаншем и Южной Англией, уничтожить их, разрушить наши аэродромы в этих частях страны, отогнать наши оборонительные воздушные силы за пределы Лондона и тем самым создать "зону иммунитета" для вторжения.
Ни одной ив этих целей им не удалось достигнуть. Сначала немецкие воздушные силы попытались разгромить наше судоходство в Ламанше и добиться превосходства в воздухе над избранными ими линиями переправы.
В июле и августе их планы были сорваны. Затем, начиная с середины августа, они перенесли всю тяжесть своего нападения на аэродромы Кента и Суссекса, но во время тяжелых боев в следующие 5-6 недель их атакующие эскадрильи терпели поражение день за днем.
Немецким воздушным силам так и не удалось добиться превосходства в воздухе, необходимого для последующего вторжения в Британию. Когда стало ясно, что Королевские воздушные силы не могут быть ни побеждены в воздухе, ни уничтожены на земле, Геринг сосредоточил все свое внимание на бомбардировке Лондона и других крупных промышленных центров.
Победа в воздухе была одержана благодаря мужеству, искусству и выдержке молодых пилотов-истребителей Королевских воздушных сил. Их заслуги разделяли две героические польские эскадрильи истребителей (номер 303 города Варшавы и номер 302 города Познани), состоящие из поляков, которые пробрались во Францию и оттуда в Британию после вторжения немцев в их страну в 1939 году.
Эти эскадрильи постоянно находились в действии во время сражений в августе и сентябре, скрепляя своей кровью братство с товарищами из Королевских военно-воздушных сил и совершая героические поступки.
В настоящее время возведен памятник в Нортолте, на аэродроме к северо-западу от Лондона, с которого вылетали эти две эскадрильи, посвященный памяти польских летчиков, отдавших свою жизнь в битве за Британию.
Вслед за битвой за Британию начался "блитц" - воздушное нападение на Лондон и крупные промышленные города Центральной и Северной Англии. Оно продолжалось много месяцев, несомненно, задержало производство военных материалов и тем самым отсрочило время нашего активного наступления, но совершенно не сломило дух пострадавших от него людей.
Сравнивая его с последующими воздушными нападениями на главные центры немецкой промышленности, Черчилль отмечает, что тогда как сила англо-американских бомбардировок значительно превосходила немецкую, немецкое население пользовалось гораздо более развитой и более совершенно организованной системой подземных убежищ, чем жители Лондона, Ковентри и других английских городов, которые принуждены были довольствоваться сравнительно несовершенными способами защиты.
"Огромное большинство населния не имело никакой защиты, кроме как от взрывов и осколков. Но психическое состояние его оставалось не менее здоровым, чем физическое.
Никто не имеет права сказать, что Лондон, оставшийся непобежденным, не был также непобедимым.
Еще более опасная угроза за эти месяцы возникла в результате воздушных и подводных нападений на наши морские пути сообщения. Они встречали сильное сопротивление, но отнюдь во были прекращены в тот момент, на котором заканчивается этот том записок Черчилля, в конце 1940 года. Много месяцев прошло, прежде чем объединенные усилия Британии и ее американских союзников одержали победу также и в этой области.
Черчилль сравнивает положение нашего острова, подвергавшегося такого рода нападениям, в положением водолаза, находящегося глубоко под поверхностью моря, который, "находится в полной зависимости от своей воздухонагнетательной трубки. Что он почувствовал бы, если бы увидел, огромную стаю акул, пытающихся ее перекусить? В особенности, если бы не было возможности вытащить его на поверхность моря! В положении этого водолаза находилось 46-миллионное население густо заселенного острова, ведущего грандиозную войну в разных частях света. Что могут акулы сделать с его воздухонагнетательной трубкой? Как может он отогнать и уничтожить их?"
Тем не менее, хотя битва за Атлантику далеко еще не была выиграна и даже еще не достигла своего наиболее тяжелого момента, к концу 1940 года Черчилль уже принял историческое решение о том, что, несмотря на угрозу вторжения, мы будем продолжать усиливать наши войска на Среднем Востоке.
Таким образом, он ухватился за Ахиллесову пяту государств оси - итальянские силы, размещенные в Ливия, зависящие от снабжения морским путем. Уже перед концом этого полного событий года генерал Уэйвелл одержал первую из тех удивительных побед, которые помогли его небольшим силам продвинуться более, чем на 600 миль, и захватить в плен 141 000 итальянцев на протяжении каких-нибудь 2 месяцев.
Хотя здесь, как и на всех других театрах войны, последующие месяцы принесли много неожиданных и драматических перемен, 1940 год имел определенно решающий характер. Легенда о германской непобедимости была поколеблена.
Предполагавшееся вторжение в Британию было отбито в самой начальной стадии, раньше чем в дело могли вступить немецкий военный флот и наземные войска. Окончательная победа была еще далека, но дальнейшее существование было уже почти обеспечено, и теперь можно было приступить к подготовке победы. Таковы были результаты исторического 1940 года, о котором Черчилль пишет:
"Мы можем считать этот потрясающий год наиболее блестящим, хотя и наиболее трагическим в нашей долгой истории. Ничто не может сравниться с 1940 годом. К концу этого года наш маленький, древний остров с преданными ему Содружеством Наций, доминионами н колониями во всех странах света доказал свою способность нести на себе всю тяжесть мировой судьбы.
Мы не дрогнули и не поколебались. Мы не сдались. Дух британского народа в расы доказал свою непобедимость.
Цитадель Содружества Наций и Империи не могла быть взята штурмом. В одиночестве, но при духовной поддержке всех великодушных сердец всего человечества, мы оказали противодействие тирану, находившемуся в то время на вершине своей славы".
|
|
Воздушный бой над центральной частью Лондона: в небе следы истребителей Королевских военно-воздушных сил и германской авиации. На переднем плане -купол собора св. Павла. Снимок сделан в период наиболее ожесточенных воздушных сражений за Британию. Самолеты Геринга имели превосходство в количестве, скорости и скороподъемности, британские самолеты имели более высокую маневренность, лучшее вооружение и преимущества, связанные с использованием радиолокации.
|
|
|
Начало битвы, в которой Британия не имела ни одного союзника (на снимке слева). Эвакуация британских войск из Дюнкерка ознаменовала начала боев в воздухе. Борьба за эвакуацию британских войск из Франции, оккупированной нацистами, продолжалась 9 дней. За это время 338 тысяч солдат были вырваны из когтей нацистской военной машины.
|
|
|
Даже в разгар Битвы пилоты-истребители Королевских военно-воздушных сил снабжали британских ученых и техников ценными данными, стараясь вынудить вражеские самолеты к посадке с минимальными повреждениями. Этот изрешеченный пулями истребитель Мессершмидт-109 с эмблемой "Красный дьявол" на фюзеляже был посажен почти неповрежденным на хлебном поле в Южной Англии летчиком самолета "Спитфайер" во время битвы за Британию.
|
|
|
Несмотря на тяжкие потери, которые причиняли английские истребители немецким военно-воздушным силам многим бомбардировщикам Геринга удавалось прорвать оборону Лондона и других важных городов в период битвы за Британии (на снимке слева). Они причинили неописуемые разрушения с жертвами, бомбардируя невоенные объекты.
|
|
|
На снимке - "Бейдер с железными ногами". Полковник авиации Дуглас Бейдер потерял обе ноги в результате авиационной катастрофы еще до войны, но добился возвращения в Воздушные силы, когда начались война. В период битвы за Британию он вскоре стал первоклассным летчиком-истребителем. В 1941 году, во время полета над Францией, он имел столкновение с вражеским самолетом и был взят в плен немцами. После многочисленных попыток к бегству немцы отобрали у него протез, но один из его товарищей-летчиков Королевских военно-воздушных сил позднее сбросил ему на парашюте новый протез.
|
|
|
Женские Королевские военно-воздушные силы высвободили многих мужчин для более трудных боевых дел. На снимке - женщины производят подъем аэростата воздушного заграждения во время битвы за Британию. Британия, не имевшая в то время ни одного союзника на земном шаре за исключением эмигрантов, собравшихся в этой осажденной крепости, нуждалась а каждом мужчине для подготовки отпора колоссальной немецкой армии, находившейся в 35 километрах от Британии за Ламаншем. В этот период Черчилль заявил в Палате Общин: "Мы боремся сами, одни, но не только ради нас одних".
|
|
|
| ||||||||||||