В целях дальнейшего увеличения доходности колхозов, производящих подсолнух Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановили:
1. Повысить с 1 августа 1936 года государственную закупочную цену на подсолнух на 50 копеек за центнер.
2. Установить ,что колхозы и колхозники, продающие государству под-солнух после выполнения установленных для них обязательств по сдаче подсолнуха государству, получают премии-надбавки за каждый центнер проданного государству подсолнуха исходя из следующего расчета:
Колхозы, продавшие государству не менее 5 центнеров подсолнуха, но не больше 10 центнеров на один колхоз, получают за каждый центнер проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 20 проц.
Колхозы, продавшие государству свыше 10 центнеров подсолнуха, но не больше 50 центнеров на один колхоз, получают за каждый центнер проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 40 процентов.
Колхозы, продавшие государству свыше 50 центнеров подсолнуха, но не больше 100 центнеров на один колхоз, получают за каждый центнер проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 60 процентов.
Колхозы, продавшие государству свыше 100 центнеров подсолнуха, но не больше 150 центнеров на один колхоз, получают за каждый центнер проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 80 процентов.
Колхозы, продавшие государству свыше 150 центнеров подсолнуха на один колхоз, получают за каждый центнер проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 100 проц.
Колхозники, продавшие государству не менее 5 килограмм, но не больше 10 килограмм подсолнуха на один колхозный двор, получают за каждый килограмм проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 20 процентов.
Колхозники, предавшие государству не менее 10 килограмм, но не больше 50 килограмм подсолнуха на один колхозный двор, получают за каждый килограмм проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 40 процентов.
Колхозники, продавшие государству не менее 50 килограмм, но не больше 100 килограмм подсолнуха на один колхозный двор, получают за каждый килограмм проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 60 процентов.
Колхозники, продавшие государству не менее 100 килограмм, но не больше 150 килограмм подсолнуха на один колхозный двор, получают за каждый килограмм проданного государеву подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 80 процентов.
Колхозники, продавшие государству свыше 150 килограмм подсолнуха на один колхозный двор, получают за каждый килограмм проданного государству подсолнуха премию-надбавку к действующей закупочной цене в размере 100 процентов.
Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР.
В связи с укреплением курса рубля и в целях удешевления кредита Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:
1. Понизить с 1 июля 1936г. действующие процентные ставки по операциям государственного банка, установить их в следующих размерах:
Пассивные операции
Текущие расчетные счета и вклады предприятий, хозяйственных органов, общественных организаций, государственных учреждений и местного бюджета - 1,5 процента.
Текущие счета сберегательных касс - 3,5 процента.
Текущие счета колхозов - 3,5 процента.
Корреспондентский счет сельско-хозяйственного банка - 3,75 процента.
Корреспондентские счета Цекомбанка, местных коммунальных банков и Торгбанка - 2,0 процента.
Активные операции
Краткосрочные ссуды - 4,0 процента.
Ссуды на время прохождения денежных документов (суммы в пути) - 2,0 процента.
Просроченные ссуды - 6,0 процента.
2. Понизить с 1 июля 1936г. проценты по вкладам в сберегательные кассы, установив их в следующем размере:
а) по вкладам и текущим счетам отдельных граждан и колхозов - 3,0 процента.
б)по вкладам государственых предприятий и учреждений и общественных организаций - 1,0 процента.
3. Понизить с 1 июля 1936г. процентные ставки по операциям банков догосрочных вложений, установив их в следующих размерах:
По сельскохозяйственному банку
Пассивные операции
Неделимые и другие фонды колхозов - 3,5 процента.
Расчетные счета хозяйственных органов - 1,5 процента.
Активные операции
Долгосрочные ссуды - 3,0 процента.
Краткосрочные ссуды подрядным строительным организациям - 4,0 процента.
Просроченные: ссуды - 6,0 процента.
По Центральному банку финансирования коммунального хозяйства и жилищного строительства и по местным коммунальным банкам
Пассивные операции
Расчетные и текущие счета и вклады жилищно-строительной кооперации - 1,5 процента.
Корреспондентские счета Цекомбанка в местных коммунальных банках и местных коммунальных банков в Цекомбанке - 2,0 процента.
Активные операции
Краткосрочные ссуды - 4,0 процента.
Ссуды на время прохождения документов (суммы в пути) - 2,0 процента.
Просроченные ссуды - 6,0 процента.
Долгосрочные ссуды из средств банка специальных капиталов рабочего жилищного строительства и специальных капиталов коммунального хозяйства - 1,0 процента.
По банку финансирования капитального строительства промышленности, транспорта и связи (Промбанк).
Пассивные операции
Расчетные счета подрядных строительных организаций - 1,5 процента.
Активные операции
Краткосрочные ссуды подрядным строительным организациям - 4,0 процента.
Просроченные ссуды - 6,0 процента.
По банку финансирования капитального строительства, торговли и кооперации (Торгбанк)
Пассивные операции
Расчетные счета подрядных строительных организаций - 1,5 процента.
Долгосрочные ссуды из фондов кооперативных систем - 1,0 процента.
Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР
В. МОЛОТОВ.
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Союза ССР
И.МИРОШНИКОВ
|
|
В музее В.И. Ленина.
| |
10 июля делегация руководящих работников и директоров предприятий жилищной кооперации была принята зам. председателя Совнаркома СССР тов. В. Я. Чубарем и председателем Совнаркома РСФСР - тов. Д. Е. Сулимовым.
Председатель совета Центрожилсоюза тов. Сазонова детально ознакомила тт. Чубаря и Сулимова с работой жилищной кооперации.
Председатели союзов московской и ленинградской жилкооперации тт. Токмачек, Банди и Селиванов рассказали о недостатках в работе жилищной кооперации.
Тов. Пустернак - директор деревообделочного завода Ленгоржилсоюза и т. Башкиров - начальник строительства РЖСКТ "Советский писатель" сообщили об успехах стахановского движения на заводе и стройке.
В своем выступлении т. Чубарь указал на необходимость решительной борьбы за удешевление жилищно-кооперативного строительства за счет снижения всяких накладных расходов и упорядочения хозяйства.
Жилкооперация должна максимум своих средств направить по прямому назначению - на капитальное строительство и ремонт. В связи с ростом заработной платы увеличились поступления жилкооперации по квартирной плате и при решительной борьбе с задолженностью жильцов жакты имеют все возможности намного улучшить свое жилищное хозяйство.
Значительные группы трудящихся могут вкладывать больше средств в жилищно-кооперативное строительство, чем это было 2-3 года тому назад. Руководство кооперации должно обеспечить настоящий действенный контроль пайщиков над жилкооперативным строительством, а нужно прямо сказать, что общественный контроль масс, отчетность перед пайщиками у жилищной кооперации не в почете; иначе чем об'яснить то, что московская арендная кооперация, неоднократно реорганизуясь, проедала огромные средства на содержание аппарата.
Для обеспечения самоокупаемости жилого фонда нужно прежде всего широко распространить опыт работы лучших жактов и научить всех членов жилкооперации бережно и культурно относиться к жилому фонду.
Работники жилищной кооперации должны поставить дело так, чтобы о жилкооперации знали в советах, чтобы их инициатива сказывалась в повседневном улучшении жилищных условий трудящихся масс.
В заключение тов. Чубарь сказал, что правительстве окажет жилстройкооперации помощь в увеличении кредитов в 1937г. на жилищное строительство, если сама кооперация добьется серьезного улучшения в своей работе.
МОСКВА, 14 июня. (ТАСС). Партиздатом ЦК ВКП(б) выпущен из печати проект Конституции (основного закона) Союза Советских Социалистических Республик, представленный конституционной комиссией ЦИК Союза ССР и одобренный президиумом ЦИК Союза ССР для внесения на рассмотрение Всесоюзного с'езда советов.
Издание выпускается в количестве 15 миллионов экземпляров в 4 видах оформления. Крупным шрифтом, рассчитанным на массового читателя (8 миллионов экземпляров), обыкновенным шрифтом, карманного формата и в виде плаката.
Шесть лет назад, 17 июня 1930 года - с конвейера Сталинградского тракторного завода имени Дзержинского сошел первый трактор.
За истекшие 6 лет СТЗ дал валовой продукции на 1.168.842.000 рублей. Кроме тракторов, завод выпустил также за истекшие годы свыше 200.000 моторов. НКПС сдано 12.308 автосцепок и 12.990 моторов. Изделий широкого потребления выпущено на сумму свыше 4 миллиардов рублей.
Вчера вечером открылся пленум алма-атинского обкома партии. С докладом о ходе обмена партийных документов выступил первый секретарь обкома тов. А.Д.Киселев.
Обмен документов в алма-атинской областной организации, говорит тов. Киселев, уже, идет 2 1/2 месяца. За этот период выданы новые документы 2280 членам партии и 1382 кандидатам партии. Темпы работ в ряде районов медленные. Есть опасность, что при таких темпах обмен не будет закончен в срок, установленный Центральным Комитетом.
Некоторые районы, к числу их в первую очередь следует отнести Андреевский, Алакульский, Чиликский, не сумели сочетать обмен партдокументов с под'емом всей внутрипартийной работы.
Особое внимание товарищ Киселев обращает на сдвиг в деле идейного вооружения коммунистов, поднятия их общекультурного уровня. Совсем недавно алма-атинская областная парторганизация насчитывала 400 азбучно-неграмотных коммунистов, а сейчас их число снизилось до 170. Важнейшей задачей является ликвидация малограмотности коммунистов, повышение качества всей пропагандистской работы.
В процессе обмена выдвинуты новые прекрасные кадры. По данным 22 районов на различную руководящую работу выдвинуто свыше 60 человек, резерв для выдвижения пополнился 102 товарищами.
- Особое внимание, указывает далее товарищ Киселев, должно быть обращено на ошибки, допущенные кастекским райкомом в определении пассивных коммунистов. Нельзя здесь допускать механического подхода.
В конце своего доклада тов. Киселев поставил ряд вопросов, связанных со всенародным обсуждением проекта новой Конституции СССР.
По докладу тов. Киселева развернулись оживленные прения.
В повестке дня пленума обкома поставлены также вопросы о подготовке к уборочной и хлебопоставкам, о культурно-воспитательной работе в ауле и селе.
Очень тепло встретил пленум выступление народного певца Казахстана орденоносца Джамбула.
М.РЯДНИН.
Во время обмена партийных документов коммунистка Ефремова рассказывала секретарю степного райкома ВКП(б) т. Ткаченко, почему она до сих пор не посещала партийные собрания и занятая политшколы. Больше того, - она сказала, что и в дальнейшем она не сможет посещать ни собраний, ни занятий политшколы только потому, что работает продавцом в буфете, торгующем по вечерам. И.Ефремову исключили из партии.
Члена партии т. Шаримбаеву Г. аральский райком перевел в кандидаты за... пассивность. Шаримбаева попыталась протестовать. Ее протест секретарь райкома расценил, как "проявление неграмотности и некультурности"(?!).
Уильский райком исключил из партии кандидата Шенбаеву, которая "в партийной жизни и политучебе участвует механически" (из постановления бюро райкома от 21 мая). Точно таким же образом уильский райком, поступил с коммунисткой Нурмановой У.
* * *
Все эти обвинения в пассивности чрезвычайно натянуты.. За этими обвинениями секретари райкомов пытаются скрыть слабость своей работы, отсутствие работы с отдельными коммунистами, отсутствие помощи коммунистам в создании необходимых условий для их роста и учебы.
Член партии с 1927 года Сотникова (в прошлом текстильщица) по предложению парторганизации была выдвинута на работу заместителем директора буфета ст. Актюбинск. Директор редко заглядывал в буфет и Сотникова была предоставлена сама себе. Работа в буфете отнимала у Сотниковой все время. Она приходила домой только к часу ночи и в семь утра снова уходила на работу. Она, перестала читать газеты, посещать занятия партшколы. Сотникова понимала, что. если так будет продолжаться и дальше, то она потеряет связь с партией. Она обратилась в парторганизацию, и в политотдел с просьбой перевести ее на другую работу. Начальник политотдела; тов. Гельман давал ей несколько раз обещание удовлетворить ее просьбу, а сам в то же время предлагал парторгу - не трогать ее, пусть сидит в буфете.
В балласт была зачислена одна из лучших студенток Актюбинской ВКСХШ член партии Кумгарина. По учебе она имеет хорошие оценки. Но в партийной жизни она себя ничем не проявила. Оказывается, что ей никто не помогал, ни партком, ни группорг не давали ей никаких поручений, ей никогда не приходилось делать доклады и... она оставалась в тени.
Все эти факты свидетельствуют о том ,как невнимательность отдельных партийных руководителей к члену партии, слабая работа партийной организации делают коммунистов пассивными.
Случаев механического подхода к определению пассивности коммунистов в актюбинской организации достаточно много и они требуют вмешательства со стороны обкома.
(Письмо коммуниста)
Малышев.
Одним из партийных кружков политграмоты в г. Мирзояне руководит член партии тов. Небогин (директор пивоваренного завода). На занятие, где разбиралась тема: "Социалистическая реконструкция сельского хозяйства", пришел послушать один беспартийный товарищ, фамилия его Захаров. Это не понравилось пропагандисту Небогину и он заявляет: "политзанятия - это все равно, что закрытое партийное собрание и беспартийным присутствовать не полагается". И попросил Захарова освободить помещение.
Считаю такой поступок пропагандиста Небогина неправильным - здесь он допустил явный перегиб. Партия не только допускает но даже рекомендует вовлекать беспартийный актив в политшколы, где они смогут получить необходимые политические знания и лучше подготовить себя для вступления в партию.
Рассказ колхозника Токау Мусаипова
Идет большое собрание в ауле. Люди шумят, волнуются и клянут судьбу. Волостной управитель, сын полковника и владелец бесчисленных табунов, Куркуш Черманов, увешанный медалями, читает царский указ. Вот он, гордо оглядев испуганных и беспокойных людей кладет перед собой указ и берет другую бумагу. Это список мобилизованных на тыловые работы. Я слушал список, как смертный приговор. И вдруг, управитель громко называет меня. Потом читает имя моего брата, потом... трудно представить себе, что случилось потом.
- Не пойдем!
- Убирайся, продажная собака!
- Кому помогать? Царю? Купцам?!
- Не обманешь народ! - Долой изменника!
Возмущенные крики разгневанного народа слились в мощный гул, разнесшийся далеко по степи. И мы все, все как один человек, воспротивились указу. Куркуш дрогнул, побелел, словно его лицо облили известкой, и скрылся в толпе.
Скоро он появился вновь. Его трудно было узнать. Красный, с налившимися кровью глазами, он кричал на нас, как на стадо овец, грозил расправой карательного отрада.
Мы молча разошлись.
Тогда Куркуш Черманов решил опередить события и ускакал в Баян-аул.
Пропадал он недолго. Горделиво подбоченясь, играя поводьями, он вернулся домой во главе полутысячного отряда. Он проехал по аулу, среди наших дырявых юрт, как хан. Но рано радовался управитель.
Нас было уже много. Из всех аулов волости скакали возмущенные молодые джигиты в Алгабас, к самой зимовке Черманова. Не прошло и двух дней, как нас стало уже несколько тысяч, вооруженных найзами, топорами, пиками. Мы захватили часть чермановских табунов. Мы взяли в кольцо чермановскую зимовку, а вместе с ней и карательный отряд. Вооруженный до зубов враг был перед нашими глазами и мы готовились к смертельной схватке.
Командир баян-аульских карателей попытался взять нас хитростью. Он предложил нам обсудить порядок мобилизации и условия тыловых работ. Он говорил, что царь призывает нас на помощь, что помощь эта в наших же интересах, что, согласившись итти на фронт, мы станем защитниками своей родины. Но никакой родины тогда у нас не было и нам нечего было защищать.
Убедившись, что разговоры бесполезны, каратели заговорили языком винтовок. Нас это не испугало. Мы еще туже сжали зимовку Черманова, твердо решив уничтожить карательный отряд и захватить его вооружение. Мы понимали, что если хотя один каратель вырвется живым из нашего кольца и доберется до Баян-Аула, то нагрянут пьяные, раз'яренные конники царя. Мы понимали, что сила наша теперь во всенародном восстании, а для этого нужна связь со всеми волостями Каркары.
Страшно вспомнить, но это жуткое дело - среди нас, среди нескольких тысяч бесстрашных джигитов не было ни одного грамотного. А надо писать письмо народу окрестных волостей.
И вот, схватив одного бия, мы дали ему бумагу, перо и сказали:
- Напишешь не то, что мы будем говорить - пропадешь как заяц. И под нашу диктовку трусливый бий написал несколько писем. В этих письмах-воззваниях мы рассказали о восстании нашей Акеленской волости, о том, что осадили мы карательный отряд в зимовке, о том, что надо об'единиться для борьбы с врагом.
Прошло не больше суток, как доскакали наши гонцы - начала прибывать помощь - ехали бедняки, молодежь, старики, вооруженные палками, топорами и старыми ружьями, подходили отряды. Мы радовались, что с каждым часом становимся сильнее. Но нам надо было знать, что делается в Тургае, в Акмоле, в актюбинских и в урдинских степях.
Восстали и там? А может быть подчинились? Может быть пошли на убой? Может быть правы бии, муллы и аткамьнеры, которые с опаской говорят, что мы одиноки в нашей борьбе, что всюду все безропотно подчиняются царскому указу.
И вот, в разные стороны помчались наши гонцы. Правда, некоторые из них оказались, байскими подголосками и, вернувшись, постарались скрыть истину. Но мы уже знали, что вся родная степь в огне.
Узун-кулак это подтверждал.
...На сопке, где раскинулась богатая зимовка управителя Черманова, укрепился карательный отряд. Кругом, насколько глаз охватит - восставший народ. Временами загорается перестрелка. Резкими, одинокими выстрелами отвечают джигиты на пальбу карателей. Идет неравная борьба. Повстанцев много, но они почти безоружны и незнакомы со всеми тонкостями, со всеми хитростями военного дела. Нет командира, нет учителя, организатора. Организует и учит сама жизнь.
Это была опасная, но захватывающая жизнь. Огромный аул с многотысячным населением раскинулся вокруг зимовки осажденного отряда. Группы вооруженных джигитов появляются то тут, то там. Вспыхивает и гаснет перестрелка. По ночам пылают костры, многочисленные, как звезды в небе. И вдруг ночь, нападение где-нибудь у могильника. На-утро оказывается, что неопытные джигиты из сторожевого поста, незнающие военных порядков, уехали ночевать к себе домой, а оставшиеся спали, ничего не подозревая. В полдень к месторасположению осаждающих бойцов вереницей тянутся женщины. Это жены несут джигитам обед. Вдалеке, среди юрт собралась толпа. Это бесстрашная молодежь убеждает сомневающихся взять оружие. А в бийской юрте шепчутся аткамынеры. Они сговариваются пойти к народу, чтобы доказывать ему безрассудность восстания.
Такая была жизнь, учившая нас боевым действиям. И мы многому научились. Атакуя врага, мы гнали впереди себя скот, ставили в первые ряды бойцов, вооруженных ружьями... Мы зорко следили, чтобы ни одна сорока не вылетала из лагеря осажденного противника на волю. Мы ловили вражеских гонцов, и разведчиков... Но карательному отряду удалось связаться с Баян-Аулом. Оттуда скачет отряд конников. Враги переходят в наступление, поливая нас ураганным ружейным и пулеметным огнем. А в это время аульные старшины, муллы, бии, аткамынеры сеют среди повстанцев панику. Враг наступает решительнее.
Наконец, после упорных боев, мы отступили и рассеялись по аулам...
Волостной управитель Черманов составил список активных повстанцев и передал его командиру карательного отряда. Начались аресты. Царские палачи грабили население, а Черманов под их защитой отбирал лошадей, рогатый скот, штрафовал. У моего отца Черманов забрал последнего быка и десять рублей деньгами.
Вскоре начался и набор на тыловые работы. Сначала нас погнали в Баян-Аул, потом отправили в Павлодар, в Павлодаре разбили на сотни и... на фронт.
Не стану рассказывать о всех мытарствах, которые претерпели на пути от Павлодара к месту нашего назначения. Мы ехали зимой разутые, раздетые, голодные, больные. Не верится, что обыкновенный человек может быть так вынослив и терпелив.
И вот - Двинск - недалеко от него место так называемых тыловых работ.
Первые дна мы очищали снега с железнодорожного пути, потом строили мост, ангар, а в феврале нас отправили на позицию рыть окопы. Только тот, кто сам был захвачен на тыловые работы, может представить себе весь ужас нашей жизни. Рвутся снаряды, со всех сторон сыпятся пули, а мы, среди двух воюющих армий, копаем землю. Много нас полегло тогда в угоду кровавому Николаю, собачьей его своре и байским защитникам алаш-орды.
Нельзя без гадливого отвращения вспоминать о позорной суетне алаш-ордынских предателей. В начале 1917 года к нам приехал Алихан Букейханов с проповедью о том, чтобы мы выполняли волю царя и жертвовали своей жизнью за веру, царя и отечество. Голодные, больные и израненные, молча выслушали мы змеиные его слова и молча разбрелись по землянкам.
Недалеко от нас работали латыши. Мы подружились с этими простыми, белокурыми, сильными парнями. Они на многое нам открыли глаза. Они же рассказали нам потом и о свержении Николая кровавого.
Незабываем первый митинг. Море красных знамен. И мы - батраки и бедняки из далеких аулов - пришли с красными знаменами великой пролетарской борьбы. Говорил товарищ, приехавший из Петрограда. Наступила пора митингов. Хорошая для нас это была школа. Мы поняли, что наши интересы связаны с интересами русских рабочих, и крестьян. Вспоминаю я ночи в бараках, вспоминаю горячие споры и задумчивые тихие беседы до рассвета.
Назрела твердая решимость - ценой каких угодно усилий - вернуться домой. Началась борьба между нами и прапорщиком. Мы наотрез отказались работать. Никакие его угрозы на нас не подействовали.
В апреле 1917 года, нас перевели в Режицу. Здесь нас опять хотели заставить работать, мы отказались. Через трое суток нас отправили в Минск. Некоторое время мы прожили на станции в товарных вагонах. Чтобы предупредить возможность нашей внезапной отправки на фронт, мы завалили камнями путь и установили ночные пикеты.
В дни нашей стоянки в Минске к нам часто приходили большевики. Они раз'ясняли нам задачи партии, лозунги борьбы за советскую власть, пути освобождения колониальных народов. Совершенно в ином свете предстала перед нами наша борьба 1916 года.
Тогда же впервые узнали мы о великом Ленине.
Наконец, 4 мая нас отправили домой. Мы везли в родные аулы весть о крепнущей героической борьбе рабочих, о партии Ленина.
Прошло двадцать лет.
В Алгабасе, где стояла зимовка Чермановых, где в 1916 году мы сражались с карательным отрядом, теперь шумит расцветающий колхоз. В степях гуляют резвые колхозные табуны и тучные, медлительные стада. Радио приносит волнующие вести. Поет счастливая, отважная молодежь веселые песни, гарцуют ловкие джигиты - защитники нашей настоящей, завоеванной нами родины.
|
|
| ||||||||||||