(Окончание).
стране мира. Это завоевано нашей партией под руководством великого Сталина. Это записано в нашей Сталинской Конституции. В песне о нашей родите поется:
"Молодым везде у нас дорога,
Старикам везде у нас почет".
Да, товарищи, для молодежи у нас везде широко открыта дорога. Для нас строятся замечательные школы, клубы, стадионы, дворцы. Каждый может учиться и двигаться вперед. Каждый может стать инженером, врачом, летчиком. Хорошо работаешь на благо родины - ты в почете, ты знатный человек страны, тебе везде дорога.
Кто дал нам эту счастливую жизнь?
Нам ее дала великая партия большевиков, нам ее дали Ленин и Сталин.
Сегодня с этой трибуны от всей молодежи, от всех юношей и девушек, от всех комсомольцев и комсомолок, мы говорим большое горячее спасибо нашей партии, нашему великому, любимому Сталину!
Для нас нет большей радости и счастья, чем носить великое звание сталинской молодежи, сталинского племени. Это звание, товарищ Сталин, мы оправдаем.
Советская молодежь горячо любит свою социалистическую родину.
Пусть знают наши враги, пусть знают фашисты и их презренные агенты - троцкистско-бухаринские подлые псы - предатели и изменники, что советская молодежь тесно сплочена вокруг своей матери - Всесоюзной Коммунистической Партии, вокруг любимого, родного вождя народов товарища Сталина!
Советская молодежь, сражаясь вместе со своими братьями и отцами, сотрет с лица земли всех врагов, которые осмелятся поднять руку на нашу счастливую жизнь, на завоевания великой страны социализма.
Сегодня, в день нашего боевого праздника, мы шлем привет своим братьям и сестрам в странах капитала.
Мы шлем пламенный привет молодежи Испании и Китая, которая, истекая кровью, отстаивает свою землю от фашистских интервентов.
Товарищи! Скоро исполнится двадцать лет Великой Октябрьской социалистической революции. Мы, молодежь, не испытывали черных кровавых дней царизма, гнета капитала. Мы выросли в счастливой советской стране. Но мы знаем, какой тяжелый путь прошли наши отцы и матери. В упорной, кровавой борьбе, под руководством большевистской партии, под руководством Ленива и Сталина они завоевали свободу, отстояли власть рабочих и крестьян от всех врагов.
Сегодня, в день нашего боевого праздника молодости, горячий привет нашим отцам, матерям, братьям и сестрам, беззаветно боровшимся и борющимся под руководством партии большевиков за победу социализма, за процветание и мощь нашей родины!
Мы заверяем нашу партию, мы заверяем вас, товарищ Сталин, что советская молодежь будет высоко нести победное знамя Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, будет беззаветно бороться за победу коммунизма во всем мире.
Да здравствует Международный Юношеский День!
Да здравствует наша великая социалистическая родина!
Да здравствует наша родная большевистская партия!
Да, здравствует наш родной, любимый отец, великий Сталин!
Л. ЖЕЛЕЗНОВ, Н. КРУЖКОВ.
Город проснулся с песней. Она ворвалась в окно вместе с солнечными брызгами безоблачного сентябрьского утра. Бодрая, веселая, неслась эта песня из края в край столицы, поднимала, звала на улицу. Со всех концов города к центру стекались тысячи ликующих юношей и девушек, они подхватывали песню на-лету - и вот она уже плывет - задорная и радостная - впереди колонн, шагающих на Красную площадь.
Они одеты в белые костюмы, разноцветные майки, легкие спортивные наряды. Над обнаженными головами плещутся на ветру кумачевые знамена, разноцветные флаги, красочные транспаранты. Смеющиеся загорелые лица, упругие мускулы - молодые, стройные люди.
Ровно в полдень начался митинг. Громкоговорители разнесли по площади пламенные слова ораторов о чувствах и мыслях советской молодежи, о ее беззаветной преданности родине, о готовности отдать за нее все силы, а если надо - и жизнь.
Притихшая площадь слушает речь секретаря ЦК ВЛКСМ тов. Косарева, призывника тов. Щербакова и работницы Метро-строя тов. Федоровой. От имени миллионов молодых советских патриотов ораторы здесь, на Красной площади, дают клятву быть верными делу Ленина-Сталина, беззаветно бороться за победу коммунизма во всем мире. Гремит раскатистое "ура".
Митинг окончился, и колонны, стоявшие доселе неподвижно, начали марш. Колеблемые ветром, колыхались многоцветные знамена и флаги спортивных организаций.
Шествие открыла веселая, жизнерадостная детвора - пионеры с цветами в руках, с мелкокалиберными винтовками, луками, авиамоделями. После них всеобщее внимание привлекли учлеты и парашютисты - наша замечательная заводская молодежь, обучающаяся летному искусству без отрыва от производства. За ними пошли физкультурники - широким спортивным шагом, затем юные снайперы, ворошиловские стрелки и, наконец, призывники - крепкие, как на подбор, ребята...
Они, проходя по Красной площади, держали равнение на трибуны, приветствуя руководителей партии и правительства, ища глазами того, к кому направлена великая любовь советских людей, - Сталина...
На трибуне рядом с товарищем Сталиным - товарищи Молотов, Чубаръ, Микоян, Димитров, Хрущев, Булганин, Шверник.
Вызывая восхищение своим мужественным видом, маршировали призывники столицы.
- От нового пополнения Красной Армии - призывников - нашему родному Сталину пламенный привет! - этот свой плакат они несли высоко, как боевое знамя.
Красивые девушки в красных спортивных костюмах на-ходу исполняли легкий пластический танец с лентами. Группа юношей несла макет большого значка "Готов к труду и обороне", в центре которого улыбалась юная спортсменка.
Здесь были представлены все виды спортивного оружия, при помощи которого наша молодежь физически закаляется, приобретает навыки, необходимые будущему бойцу Красной Армии.
Всеобщее взволнованное внимание вызвали испанские пионеры, приехавшие из своего дома отдыха для участия в параде. Пионервожатый Юрий Бушуев нес огромное красно-оранжево-фиолетовое знамя Испанской республики, а рядом - юный баск из Бильбао Хесус Акесоло нес братское красное знамя советской страны... Это явилось как бы эмблемой всего празднества, насыщенного духом интернациональной дружбы, наполненного чувством крепчайшей спайки между трудовой молодежью разных национальностей и чувством глубокой ненависти к общему врагу - фашизму, готовящемуся ввергнуть мир в пучину новой кровавой войны.
Когда окончилось шествие спортивных организаций, Осоавиахима и призывников, тогда на площадь вступили районы Москвы. Мгновенно заполненная людскими волнами площадь зашумела, как море. Тысячи ярких плакатов, знамен, лозунгов возникли над беспредельными колоннами демонстрантов. Вся молодая Москва пришла на площадь продемонстрировать свою силу, мощь, готовность бороться за дело Ленина-Сталина.
В знаменах и плакатах демонстранты стремились выразить чувства, волновавшие их. Молодежь столицы в гневных надписях на плакатах клеймила позором троцкистско-бухаринскую нечисть - этих гнусных наймитов фашизма. Сотни лозунгов требовали уничтожения врагов народа, посягающих на его счастье.
Гордостью за свою прекрасную родину были исполнены сердца молодых людей, проходивших по площади. Высоко были подняты портреты знаменитых людей нашей страны - инициаторов стахановского движения, героев-летчиков, завоевателей Северного полюса, советских ученых.
Гневные плакаты, посвященные фашистским разбойникам, пиратствующим в Средиземном море, говорили красноречиво и ярко о презрении и ненависти к подлым фашистским корсарам. Множество плакатов, посвященных Испании и Китаю, свидетельствовало о глубокой симпатии советской молодежи к народам, борющимся за честь своей родины.
Испанские дети, окруженные всеобщим вниманием, чувствовали себя в центре праздника. Их приветствовали, узнавая, как родных, демонстранты, проходя мимо с ласковыми улыбками.
Нельзя было без волнения слышать, как юные испанцы, собравшись дружной кучкой, пели прекрасные советские песни, стараясь точно произносить русские слова. Особенно была прелестна 12-летняя испанка из Валенсии Антония, которая, размахивая ручонками, старательно напевала:
"Москва моя, страна моя,
Ты самая любимая"...
Вторую родину нашли себе испанские дети под нашим северным солнцем. Недаром их лица сияли улыбками радости и восхищения. Вот группа испанских ребятишек щебечущей стайкой окружила нашего летчика. Ребята влезли к нему на колени, повисли на руках. Какой-то малыш поменялся с ним головным убором, и вот летчик, смеясь, стоит в матросской шапочке с надписью на ленте "Шалун", а смуглый, с горящими глазенками мальчуган, торжественно надел военную пилотку.
...А мимо шумит, гремит бесконечный людской поток. Словно река, прорвав плотины, хлынула на Красную площадь и затопила ее своим бурным движением.
Три часа шли демонстранты. Около миллиона человек продефилировало через Красную площадь. Они шли через все и затем растекались в огромном городе, неся с собой веселье, радость, песни. ХХIII Международный Юношеский День прошел в Москве с огромным под'емом - чудесный праздник цветущей, счастливой, радостной, бодрой, патриотичной советской молодежи.
* * *
В тот час, когда писались эти строки, из далекой Аляски была получена телеграмма: "С волнением слушали по радио через Хабаровск трансляцию московской демонстрации". ...По всему миру разносились в этот день песни и веселье молодой Москвы!
|
|
Учащиеся 10 класса 345 школы Бауманского района (слева направо): Валя Каликина, Геннадий Черемных и Тоня Шохина на демонстрации в честь XXIII Международного Юношеского Дня.
| |
| Фото Б.Вдовенко. |
Восемь дней понадобилось ЦК компартии Киргизии на то, чтобы откликнуться на статью "Правды" - "Буржуазные националисты". После столь затянувшегося молчания ЦК КП(б)К опубликовал, наконец, коротенькое постановление о том, что председатель Совнаркома Киргизии Исакеев и нарком земледелия Есеноманов выведены из состава бюро киргизского ЦК.
Статья "Правды", приоткрывшая завесу над преступлениями буржуазных националистов, не нашла надлежащего большевистского отклика в ЦК КП(б)К. Республиканская газета, "Советская Киргизия" опубликовала передовую, в которой бесстыдно, наперекор очевидным фактам, пишет, будто новое руководство (имеется в виду нынешний ЦК КП(б)К) имеет достижения в разоблачении контрреволюционных националистов. Статью редактировал первый секретарь ЦК КП(б)К тов. Аммосов, и эта дипломатическая концепция принадлежит ему.
Статья в корне ложная. Напечатание ее выдает с головой редактора газеты А. Целинского, который, видимо, находится на поводу у националистов. Если он не выправит немедленно линии газеты, не может не встать вопрос о его партийности.
Все, что сделано до сих пор в Киргизии по разоблачению врагов, сделано в большинстве случаев вовсе не ЦК КП(б)К, а через его голову, без его помощи. Об этом-то газета умолчала. Верно, на с'езде компартии Киргизии буржуазные националисты, связанные круговой порукой, инсценировали "борьбу с национализмом". Но при этом они взаимно замалчивали известные им материалы, компрометирующие многих из них. Их маневр не был во-время разгадан и разоблачен только теперь.
С поразительной наглостью продвигали националисты друг друга. Даже Айльчинова, который превратил ЦИК Киргизии в приют контрреволюционных националистов, трижды пытались протащить в руководящие партийные органы. Дважды голосовали его кандидатуру в члены, а затем в кандидаты ЦК КП(б)К. Партийный с'езд провалил его три раза, ему удалось войти лишь в ревизионную комиссию.
Враги изобрели несложный "психологический" прием - они заявляли, что такие-то люди за свою честную линию были не в почете у старого руководства, стало-быть, теперь партийный с'езд должен по заслугам их выдвинуть на руководящую работу. Так старались буржуазные националисты ввести в состав ЦК КП(б)К свои основные кадры. И в значительной мере это им удалось. Например, усиленно навязывали они партийному с'езду кандидатуру националиста Аитматова. В Киргизии его хорошо знают, - когда он был секретарем Ошского райкома, то активно стягивал к себе в район и защищал провалившихся в других местах националистов. А т. Аммосов выступил на с'езде в защиту Айтматова.
Протаскивая своих людей, националисты также заметали следы. Секретарь Ошского райкома Булатов выступил на с'езде с речью в защиту исключенных из партии националистов Абдулаева, Малебаева и других. Чтобы не оставалось улик, он потом из'ял из стенограммы изобличающие его страницы. Кто такой Булатов? Сподвижник матерого контрреволюционера Абдрахманова, человек, пользовавшийся поддержкой и покровительством этого гнуснейшего шпиона. Подлог Булатова остался до сих пор нераскрытым. Эти примеры показывают, как велика была активность националистов на с'езде. В результате ЦК КП(б)К оказался засоренным буржуазными националистами.
Опубликовав решение о выводе из бюро ЦК КП(б)К Исакеева и Есеноманова, т. Аммосов не сделал еще решительного шага к освобождению руководящих органов, республики от националистских двурушников. Лишь 10 сентября состоялось решение об исключении из партий Исакеева.
ЦК КП(б)К выдвинул на работу наркома земледелия вместо Есеноманова второго секретаря ЦК КП(б)К Джиенбаева. Но кто не знает в Киргизии Джиенбаева? Это - ретивый сподручный злейшего контрреволюционера Абдрахманова и разоблаченного троцкиста Белоцкого. "Джиенбаев окружил Абдрахманова почетом, как своего вождя", - сказано в материалах уполномоченного Комиссии Партийного Контроля. Джиенбаев активно защищал террориста Стамблера. Он послал в Москву личное ходатайство за него. Он тесно связан с семьями сосланных врагов народа. Недавно Джиенбаев устроил на даче семью сосланного Таичинова. Жена Джиенбаева усиленно помогала скрывавшемуся в Ташкенте аллашордынцу Кудербекову - за четыре месяца послала ему 30 посылок! И после всех этих дел Джиенбаева мирно сплавили в Наркомзем.
Убрав из Наркомзема одного националиста - Есеноманова, ЦК КП(б)К ставит на его место другого - Джиенбаева. Даже малоустойчивая первичная организация наркомата, и та запротестовала, потребовала от ЦК КП(б)К пересмотреть решение, давала отвод такому "наркому". Разве это не позорит поведение ЦК КП(б) Киргизии?
Бдительность партийных масс становится все опаснее для врагов киргизского народа. Лишь две неделя назад Есеноманов принял на работу "зоотехника" -сына предателя Абдрахманова - и послал его подальше с глаз - в Иссык-Кульский район. Сорвалось! Коммунисты Иссык-Куля отправили посланца националистов обратно. Это лишний штрих, рисующий обстановку в киргизской организации и разоблачающий тактику националистов, пытающихся спасти свои кадры от разгрома.
Любопытно, что на пост представителя Киргизской республики при Президиуме ВЦИК выдвинут сейчас наркомсовхозов Булатов (не смешивать с ошским). Его привез в свое время из Казахстана в Киргизию шпион Абдрахманов. Абдрахманов помог Булатову вступить в партию, а затем все время выдвигал на ответственные посты. Позже (Окончание статьи отсутствует! - S.N.Morozoff)
ДНЕПРОПЕТРОВСК, 12 сентября. (Корр. "Правды"). На заводе имени Дзержинского (Днепродзержинск) удачно проведены последние 3 политдня.
Доклады были сделаны в 45 цехах в трех сменах. На докладах присутствовали почти все рабочие завода.
Политдни посвящались следующим вопросам: шпионско-диверсионная деятельность иностранных разведок и троцкистско-бухаринской фашистской банды; избирательный закон социалистического государства; военные действия японских империалистов против китайского народа.
Е.ЖУКОВ.
Японская военщина переживает нелегкие времена. Начало военных действий в Китае уже ознаменовалось целым рядом неприятностей для японского империализма как на фронте, так и в тылу. Не вышло ни военной прогулки, ни легкой карательной экспедиции против "китайских варваров", на что рассчитывали стратеги из Токио. Японская военщина, храбро приглашавшая следовать за собой "штатских" (правительство и буржуазию) и сулившая им быструю победу и верные барыши, завела Японию в трясину затяжной войны.
Только недавно закончилась сессия японского парламента, на которой частью запуганные, частью обманутые фашистскими стратегами депутаты по команде проголосовали новые специальные ассигнования на непредвиденные расходы, связанные с китайским "инцидентом". Но не успели господа депутаты раз'ехаться по домам, как проголосованные ими денежки уже оказались истраченными и правительство созвало 4 сентября, чрезвычайную сессию парламента для утверждения новых ассигнований на расходы, связанные с войной в Китае. Так называемые "особые счета" для покрытия военных расходов превышают 2 миллиарда иен; кроме того, ряд ассигнований проводится в форме третьего дополнительного бюджета. Все эти расходы будут покрываться государственными займами, которых предполагается выпустить в нынешнем бюджетном году на сумму около 3,400 млн. иен.
Война в Китае является серьезным испытанием для японского империализма. Проверяется мобилизационная готовность Япония к "большой войне". Проверяется степень устойчивости господствующего в Японии политического режима.
Не случайно прыжок японской военщины в Северный Китай в июле 1937г. произошел вскоре после прихода к власти правительства Каноэ. На протяжный последних двух лет политическая арена в Японии представляла собою зрелище постоянных конфликтов в лагере господствующих классов. Эти конфликты, будучи непосредственно связаны с глубокими внутренними противоречиями, присущими японскому империализму, принимали, временами весьма острые формы - заговоров, путчей, политических убийств.
Самые авантюристические и реакционные слои японских капиталистов и помещиков, действуя при посредстве фашистских офицеров, неуклонно захватывали все новые и новые позиции в государственном аппарате Японии. Решив жестоко подавить протест трудящихся масс и подчинить своей воле колеблющиеся элементы из среды правящих групп, агрессивные силы Японии последовательно наступали на остатки буржуазной демократии, применяя методы шантажа и террора. Слабость и трусость буржуазной парламентской оппозиции облегчали этот нажим со стороны реакции. Со времени военно-фашистского мятежа в Токио в феврале 1936г. каждое новое японское правительство (Хирота, Хаяси, Каноэ) все в большей степени проводило милитаристскую, фашистскую программу.
Параллельно с этим в стране росло недовольство и возмущение народных масс. Ненависть японских трудящихся к фашизму и к военщине - этому авангарду агрессивного японского империализма - принимала разнообразные формы.
Некоторые буржуазные круги раздражены самоуправством военщины, хотя и расходятся с нею лишь в вопросе и формах осуществления программы "завоеваний". Эти круги пытались использовать народное недовольство в целях укрепления своих позиций в споре с наиболее оголтелыми милитаристами.
На парламентских выборах 30 апреля 1937г. подавляющее большинство японских избирателей голосовало против фашистской военщины. Оппозиционные буржуазные депутаты, опираясь на результаты этого голосования, стали довольно резко критиковать чересчур послушные военщине правительства. Своей критикой они хотели выторговать себе определенную долю участия в политическом руководстве страной. Буржуазные парламентские партии угрожали экономическими осложнениями в случае принятия чересчур однобокой военно-фашистской программы.
Военщина решила отказаться от тактики лобового удара против парламента. Руководители японской военщины - генеральный штаб - понимают, что проведение необходимых хозяйственных мобилизационных мероприятий требует тесного сотрудничества с ведущими кругами буржуазии. Военщина пошла поэтому на чисто формальные уступки буржуазному общественному мнению, отозвав генерала Хаяси с поста премьера.
Его преемником стал князь Коноэ, человек, идейно, пожалуй, еще более близкий фашистской военщине, чем Хаяси. Но Коноэ сохраняет интимные связи с парламентом, с дворцовыми кругами, со всей руководящей верхушкой помещиков и капиталистов.
Нужно отдать должное правительству Коноэ: оно с большой ловкостью провело в жизнь все директивы агрессивной военщины, - даже те из них, которые являлись камнем преткновения для его предшественников. В самом деле: генерал Хаяси рассчитывал обезвредить умеренную буржуазную оппозицию столь грубым и несовершенным приемом, как разгон неугодного ему парламента. Разгон парламента вызвал в стране всеобщее возмущение и усилил оппозицию. Нынешний премьер-министр князь Коноэ поступил гораздо более деликатно. Он заявил, что у него и в мыслях нет желания проводить "административную реформу" (так на дипломатическом языке зовется в Японии операция упразднения парламента). Коноэ прекрасно понимает, что он может договориться с основными парламентскими группировками. Применив метод обещаний и обязавшись не посягать на прерогативы парламента, Коноэ купил этим видимость "единения" и - по крайней мере на время - гарантировал себя от неприятной полемики с чересчур назойливыми депутатами.
Руководителям основных буржуазно-помещичьих партий Сейюкай и Минсейто были даны заверения в том что военно-фашистские реформы будут проводиться до статочно гибко. Японский генеральный штаб нашел для себя самым выгодным оставаться (до поры до времени) на платформе буржуазной легальности.
Правительство Коноэ получило от военщины директиву: "приласкать" парламентские партии и разрушить ту связь, которая в ходе выборов устанавливалась между парламентом и антифашистскими массами избирателей. К разрешению этой задачи правительство Коноэ приложило все силы. Внутри партийного руководства Сейюкай и Минсейто оформилась устойчивая группа сторонников "приличного" компромисса, с правительством Коноэ; для оправдания компромисса была пущена в ход удобная теория "наименьшего зла". Рядовым депутатам раз'яснялось, что правительство Коноэ не прибегает пока к невежливым пинкам по отношению в членам парламента, а, напротив, учтиво беседует с депутатами. Оно-де пригласило троих парламентариев войти в состав совета министров. Оно назначило дюжину парламентариев на почетные, хотя и лишенные реальной власти, посты парламентских заместителей министров. Наконец, правительство Коноэ требует от депутатов дружного голосования лишь по тем неотложным хозяйственным законопроектам, которые являются составной частью мобилизационного плана. В итоге этой раз'яснительной кампании самые строптивые члены парламента смирились и обещали проявить дух сотрудничества с военщиной. В директорате партии Сейюкай безраздельно задают теперь тон сторонники военщины. Руководители Минсейто также открыто поддерживают агрессивную политику правительства Коноэ.
Но, пожалуй, наиболее позорное зрелище представляют собой лидеры социал-демократической Сякай Тайсюто, только недавно вскарабкавшиеся на депутатские скамьи по спинам антифашистских избирателей. Откровенно раболепный тон публичных выступлений некоторых лидеров этой партии по поводу военных действий Японии в Китае уже вызвал многочисленные и резкие протесты рабочих, крестьян, интеллигентов - рядовых членов Сякай Тайсюто и избирателей, голосовавших на выборах за эту партию.
Добившись при посредничестве Коноэ внешней ликвидации разногласий между парламентской оппозицией и военщиной, японский генеральный Штаб смог приступить к реализации своих планов в Китае.
Нечего и говорить о том, что правительственный план проведения так называемых экономических мероприятий, связанных с войной, целиком идет по линии дальнейшей фашизации страны. Обсуждаемый кабинетом Коноэ законопроект о "всеобщей мобилизации страны" предусматривает установление военной диктатуры не только в экономической области, но буквально во всех областях государственного управления. Формальное сохранение безличного парламента и разрешение дальнейшего существования послушных политических партий явится единственным отличием "мобилизационного" режима Японии от неприкрытой военно-фашистской диктатуры.
Чрезвычайная парламентская сессия, созванная 4 сентября и ухитрившаяся "обсудить" и утвердить за неполных четыре дня своей работы 10 правительственных законопроектов, проявила "рекордную" покорность военщине. Только один законопроект не удостоился единодушного голосования господ депутатов и был отложен: об освобождении от налогов мобилизованных солдат и их семей. "Патриотические" представители японских правящих классов, очевидно, считают, что раз японское крестьянство платит кровавый налог жизнью своих сынов на полях военных действий, то почему бы ему не платить еще и налогов деньгами?
Провал стратегического плана японского генералитета, рассчитывавшего на быструю капитуляцию Китая, толкает Японию на все увеличивающиеся военные расходы. По подсчетам германской фашистской печати, наблюдающей не без тревоги затруднения своего союзника, Япония ежедневно тратит в Китае от 20 до 25 миллионов иен, при чем по истечении года военных действий эти расходы должны увеличиться примерно в 4-5 раз.
По предположениям японской печати, общий государственный бюджет будущего года достигнет 5 миллиардов иен, из которых 3 миллиарда пойдут на военные расходы. Подобная перспектива вызывает ропот среди самых широких буржуазных кругов. Орган крупнейшего монополистического концерна Мицуи газета "Цюгай сиогио" призывает (в номере от 28 августа) "установить пределы, до которых Япония может дойти в наказании Китая". Увы, эти пределы настолько далеки, что они легко могут стать пределами способности японского империализма вести войну. Уже сейчас, всего лишь на третьем месяце военных действий, кривая биржевых бюллетеней свидетельствует об усиливающейся лихорадке в японской экономике. Опасаясь возникновения паники среди "делового мира", японское правительство совершенно запретило публикацию отчетов и сводок, о состоянии дел Японского банка и его филиалов.
По инициативе военщины в Японии началась кампания за проведение своеобразного "режима экономии". В чем должна состоять эта "экономия" ясно из того, что японские предприниматели требуют снижения заработной платы. Даже буржуазная японская печать вынуждена признать, что группа промышленников, наживающихся на военных заказах, стремится под флагом "патриотизма" усилить и без того тяжелейшую эксплуатацию рабочего класса.
Теперь уже ясно, что война в Китае резко обостряет и без того напряженное положение японской экономики. Бойкот японских товаров в Китае чувствительно отразился на японской текстильной промышленности. Ряд текстильных фирм обанкротился. Производство искусственного шелка сократилось на одну треть. Курсы японских ценных бумаг на лондонской бирже понизились на 15 процентов. Крупные закупки военных материалов за границей привели к катастрофической утечке золота. Японское правительство было вынуждено пойти на такую сомнительную меру "оздоровления", как проведение переучета золотого запаса Японского государственного банка с целью опубликования более радужных цифр, чем те, которые фигурировали в банковских бюллетенях, нагоняя тоску на японских финансистов. Приходится сильно сомневаться в эффективности подобных приемов.
Предостережения японских жандармов, грозящих беспощадными карами лицам, уличенным в распространении "злостных слухов" среди населения, лучше всего характеризуют ту обстановку "патриотического под'ема", который, по уверениям японских министров, господствует в стране.
Буржуазная оппозиция продолжает покорно склоняться перед волей военщины. Общественный протест против фашизма и войны проявляется пока исключительно в нелегальных формах. Но каждая новая неделя затяжной войны усиливает тревогу в правящем лагере Японии и грозит окончательно сломать то фиктивное "единство", которое сфабриковало правительство Коноэ.
|
|
| ||||||||||||